| Gabrielle |
10-05-2003 17:36 |
Здраствуйте, старожилы, примите в компанию. Разрешите подкинуть мысль в обсуждение вопроса о Гумберте-Лавуа. Эта первоапрельская шутка получилась очень живучей, но в этом нет ничего удивительного. Думаю, что всех, кто вполне серьезно и даже с энтузиазмом воспринял эту идею, можно поделить на две группы. В первую отнесу тех, кто о «Лолите» знает только историю ненормальной страсти зрелого мужчины к юным девочкам. Вторую группу составляют те, кто «Лолиту» читал. Соответственно девочки из первой группы рисовали радужную перспективу прохождения кастинга (пусть хотя бы и в мечтах) и переноса сценических отношений в реальную жизнь. А теперь серьезно о тех несчастных (каюсь, сама едва не попала в их число), кто принял новость за чистую монету, при этом принадлежа ко второй группе. Видите ли, господа, когда я читала «Лолиту», то буквально оторваться не могла. Эта психологическая игра, это потрясающее по своему напряжению противостояние, это парадоксальное развитие внутреннего сюжета (я имею в виду динамику отношений Ло и Гумберта), когда осознающий свою порочность и вынужденный мириться с нею взрослый ответственный мужчина заключает мучительные для него самого сделки с совестью, чтобы удовлетворить пожирающее его желание и не растлить невинного ребенка. Я чувствовала озноб, читая описание бессонной ночи после применения снотворного. И чем обернулось? Утром «порочный злодей» был трахнут (извините, пожалуйста, я очень долго подбирала слово, но другого не нашла, если найдете, подскажите) со всем бесстыдством развращенного подростка. Ах, какая смена ролей! Тот, кто мнил себя чудовищем, пауком, внезапно оказался жалкой мухой, опутанной липкой паутиной собственной пагубной страсти. И центральную нить этой паутины держит в руках нимфетка, жестокая и равнодушная, как только могут быть дети, часто обрывающие мухам лапки просто из интереса. Черный юмор ситуации еще и в том, что ей эта нить особо не нужна. Вам не кажется, что где-то рядом уже проходило что-то подобное? «Другой конец нити, которую дьявол привязал к моим крыльям, он прикрепил к твоей ножке». Сразу делаю шаг назад и предупреждаю, что я не провожу НИКАКИХ аналогий ни между Ло и Эсмой, ни между Клодом и Гумом, я сравниваю суть переживаний, нахожу общее и делаю вывод: Даниель смог бы показать эту ситуацию, передать это состояние, создать образ, который вызвал бы подспудное отвращение и глубокое сочувствие одновременно. Образ, который не дает ни одного ответа, а просто показывает ситуацию изнутри: вот я, меня не надо понимать или прощать, попытайтесь почувствовать на себе мои переживания. Его манера игры, целомудренная и натуралистичная одновременно, вписалась бы в образ Гумберта до малейших нюансов. В общем, идеальный актер (для мюзикла) для Гума.
Прекрасно осознавая все это, я внутренне на сто процентов была уверена, что этой постановки не будет, т.к. Даниель никогда не согласится. На это есть много причин, и одна из важных такая: после того, что он сделал с Клодом, Даниель должен понимать, что сыграв Гумберта, станет апологетом его порока. Его (Лавуа) внутренний свет, непостижимое обаяние, исходящее от него, заставит не только понять и простить Гума, но и сказать Долорес, что она еще бОльшая дура, чем Эсма.
З.Ы. Все вышесказанное – не более, чем ИМХО.
|
