[Zhenechka]

The Phantom of the Opera: Gerard Butler Q&A.
Posted by: gbnetadmin
Article Date: March 26, 2005 | Publication: indieLondon | Author: Lizzie Guilfoyle]
Призрак Оперы.

Вопрос: Учитывая, что у вас нет музыкального образования, наверное, странно было осознавать, что вы исполняете роль, которую мечтало исполнить столько известных артистов. что

Д.Б. Я думаю, что вы были дезинформированы. Меня обучали весьма тщательно (смех). Примерно с шести лет. Ох, эти журналисты, которые никогда не заботятся о точности фактов! На самом деле, многие, допустим, Патрик, совсем даже не считают меня абсолютно не способным к работе в мюзикле, но, по разным причинам, я ни разу не работал ни в одном. Должен сказать, что я был поражен, когда Джоэль….
(Джоэль прерывает)
Шумахер: Все это началось года два назад, когда я впервые встретил Джерри, я знал, что я хочу работать… Знал, что он очень интересный молодой актер, и мы обсуждали возможности совместной работы, но у меня никогда не было роли, подходящей для него.
Как-то он упомянул, что он пел в группе. Что ж. Мы все понимаем, что это значит. То есть, либо Джерри играл на бубне, либо был ударником, либо пытался играть на гитаре, и при этом старался закадрить девочек Так. Возможно, он даже преуспевал в последнем. Но я считал, что он стал бы потрясающим Призраком. Я договорился с Эндрю, что все трое должны будут спеть для него. Кто бы ни собирался играть эти роли, в конце они бы обязательно проходили прослушивание у Эндрю – это было решено. То есть он не мог взять на роль человека, который бы не понравился мне, а я не имел право дать роль актеру, голос которого не устроил бы Эндрю. Джерри же был абсолютно очарован его персонажем.
Я сказал: у меня есть хорошая новость – ты станешь потрясающим Призраком. Но есть и плохая новость – тебе придется спеть для Эндрю Ллойда Уэббера. И Джерри согласился. Он зашел в комнату, и, я скажу вам по секрету, он был великолепен.
Я видел Эндрю, я сидел позади Эндрю в той комнате, здесь, в Лондоне, и я увидел, как Эндрю подскочил – Джерри пел Music of the Night – и я увидел, что Эндрю подскочил и начал мерить комнату шагами, ломая руки. Я был уверен, что он будет вежлив, даже если ему не понравится Джерри, но по его реакции я мог сказать – Батлер получил роль.
Так же хочется сказать, что Нигель Райт, наш музыкальный продюсер и, в конце-концов, наш звукорежиссер, очень тщательно занимался каждым актером и проделал первоклассную работу.
А Саймон и Нигель сделали все, чтобы убедить Эндрю, что, пусть Джерри не имеет вокального образования, достаточно будет его подучить, и он справится с ролью.

Вопрос: Что было более пугающим: петь для Ллойд-Уэббэра, или школьником исполнять Mull of Kintyre перед молодежью?

Д.Б. Mull of Kintyre в своей школе я пел только однажды, и учительница, случайно услышав, отправила меня в старший класс. Я был в ужасе, понимая, что они точно покажут мне, кто есть кто. Мне пришлось зайти, и учительница этого класса, видимо, задумалась, зачем меня сюда прислали. В конце концов, она сказала «Хорошо, ребята, посмотрите сюда». О НЕТ. Дальше я запел.
Должен сказать, что в конце –концов «пение для Эндрю Уэббера» оказалось не только «пением для Уэббера», но и для тебя, Джоэль, поскольку ты тоже никогда не слышал, как я пою, и для продюсер Остина Шоу. И все трое находились в одной комнате. Но все нервы я уже, наверное, потратил за месяц подготовки, так что у меня просто уже не оставалось на них сил. Мне очень хорошо запомнилось, как меня удивило собственное спокойствие. И тут совершенно неожиданно зазвучали первые ноты Music of the Night, и вдруг пришло осознание того, что я сейчас должен был сделать, и того, что я совсем не считал, что я способен это сделать, вот тогда-то у меня и начали дрожать ноги. Но Саймон Ли продолжил играть, и мы начали.
Я думаю, это было что-то вроде того… (демонстрирует пение), и вот на этом моменте я подумал «передо мной автор песни, одной из самых известных песен нашего времени, и я пою эту песню, которую сделал знаменитой совсем даже не я, а я не являюсь даже певцом». Так что, остаток дня я провел, доставая Джоэля, так как я полагал, что я спел ужасно.

Д.Ш. О, он был невыносим. Кэти (кто это? – прим. пер) пригласила нас посмотреть спектакль, в котором играл ее молодой человек, и мы пошли. Но Джерри за все время даже не удосужился взглянуть на сцену, он просто сидел и ныл «О, Джоэль, я был ужасен, ужасен, я хочу попробовать еще раз, я хочу попробовать еще раз». Я сказал «Ему понравилось. Если тебе нужно будет повторить, то я скажу тебе, но тебе не надо будет. Ты прошел испытание».
«Нет, нет, мне придется повторить, мне придется повторить!» Но ему не пришлось. Так прошел мой вечер с Джерри.

Вопрос: Скажи нам, когда ты впервые увидел постановку? И если, допустим, ты будешь играть в другом мюзикле, то в каком?

Д.Б. Впервые я увидел постановку… примерно незадолго до или сразу после встречи с Джоэлем. Просто сходил, чтобы посмотреть, что же это такое, чем я собираюсь заняться, и второй раз я сходил уже когда разучивал партии оттуда с вокалистом.
Что же до другой роли, то это была бы Шейла Гиш в «Кабаре» постановки Donmar Warehouse. Роль женщины позволит мне раскрыться с совершенно новой стороны.

Вопрос: вы хотели очеловечить Призрака? Сделать его не мистическим созданием, но ранимым, страдающим, человеком?

Д.Б. Я думаю, этого хотели все. Нам хотелось сделать больше, чем просто показать любовный треугольник между мной, Раулем и Кристиной. Мы хотели рассказать историю о человеке, заставить в нее поверить.
И с тех пор, как я появился в команде, я общался с Джоэлем неоднократно, и я входил со словами: «Мне нужно найти такие движения для Призрака, которые были бы одновременно властными, обращающими на себя внимание, и в то же время неуловимыми, изящными». Я не хотел театральности, потому что считал, что на экране это будет выглядеть гротескно. Для Призрака, тем более, что я носил маску, единственными способами выражения эмоций и чувств был голос и глаза. Я хотел, чтобы каждая спетая им нота выражала все, что он пережил в жизни, выражала его боль и его любовь, его отчаяние. Вы спросите «как ты справлялся с музыкой». Обучение дорогого мне стоило, но, я думаю, мы все имеем свою собственную систему.

Шумахер: В самом конце фильма, когда Эмми и Патрик уплывают от него, то, как он поет свою последнюю строчку 'you alone can make my song take flight’, полностью отличается от сценического варианта. Там она поется очень громко и звучит совсем по другому, чем когда он практически шепчет это самому себе – так, что звук становится хрупким.

Вопрос: Грим, должно быть, было достаточно сложно наложить, тем более, думаю, реакция тех, с кем ты случайно сталкивался, была странной?

Д.Б. Да, с гримом мириться было сложно. Это было жутко! Первые три раза нанесение заняло девять часов, и затем примерно полтора часа на то, чтобы его снять. Сложно смотреть фильмы, когда кто-то склеивает супер-клеем твое нижнее веко, а затем использует спирт, чтобы удалить его с ресниц, и ты кричишь от боли. А затем к глазу прикрепляется шнурок, вот сюда, на веко, затем под гримом тянется тебе за спину к кусочку метала, на который его привязывают. В конце-концов, мы сократили время до трех с половиной часов, но в итоге какое-то время мне приходилось вставать в три часа утра.
Шумахер: Отчасти, мы делали это потому, что не хотели дурачить зрителя искусственным муляжом, которые можно наблюдать в низкокачественных фильмах ужасов. Мы хотели, чтобы повреждение смотрелось реалистично. Это был очень сложный, тонкий грим, наносившийся многослойно. Но Джерри рассказывает это вам, что вы поняли, как тяжело быть звездой. Он хочет, чтобы вы разделили его боль.
Д.Б. Вот! Значит, девушкам можно жаловаться на боль от корсетов, а мне уже ни о чем нельзя сказать! (смеется)
Возвращаясь к вопросу – и спасибо Джоэлю за то, что перебил – было очень странно и смешно, потому что, пока я шел через студию, реакция многих людей была очень сильной. Они либо пугались, либо говорили что-то вроде «Что за черт?». Это меня жутко злило, тем более, что я уже был раздраженный после визита к гримеру. На самом деле, это что-то сверхъестественное, потому что такая ситуация очень помогала войти в образ. Когда ты можешь часами наблюдать, как твое лицо превращается вот в это, как возникает уродство, ты начинаешь ставить себя на место такого человека. А уж когда ты видишь реакцию людей, которые не могут сказать ничего, кроме как «это отвратительно!» - эмоционально это, конечно, способствует.

Q. You were quoted as saying that after Phantom you were going to call it a day, is that how you felt?(не уверена, что смогу точно перевести вторую часть вопроса. – прим. пер.)
Д.Б. – оставить киноиндустрию? После работы с Джоэлем я серьезно думал над этим (смеется). Я был очень уставшим, хотя не работал до августа. Опять же, до этого я сделал пять фильмов, с перерывом буквально в пару дней между ними, а потом… я просто не мог. Призрак меня добил. То есть, я хочу сказать, мне очень понравилась эта работа, это был совершенно потрясающий опыт, но к концу съемок я был измотан, на самом деле.

Шумахер: Ты просто уже начал работать утомленным. Он снимался в фильме о футболистах до самого начала съемок нашего фильма.


уж простите за задержку...