[Journalist]

Человек за маской.
Джерард Батлер, звезда экранизации мюзикла «Призрак Оперы» рассказывает о роли, почти разбившей его сердце.

December 5, 2004 | Publication: The Sunday Tribune | Author: Ciaran Carty

Встреча с Призраком Оперы

Или, вернее, с Джерардом Батлером, на котором сейчас нет маски и ниспадающего плаща. За исключением этого он все еще чувствует себя Призраком и признается, что ему тяжело выйти из роли. «Я - тот самый парень», - говорит он.

Знаменитый мюзикл Эндрю Ллойда Уэббера рассказывает о таинственном незнакомце, скрывающемся за кулисами Парижской Оперы и опьяненном любовью к юной певице, которую он пытается ввести в свой мир. Поклонники были возмущены, когда высокий темноволосый шотландец, более известный как Аттила-завоеватель и Дракула, а в последнее время еще и возлюбленный Лары Крофт, был приглашен режиссером Джоэлем Шумахером на главную роль в дорогостоящую экранизацию мюзикла. «Они не смогли простить мне того, что это был не Майкл Кроуфорд», - говорит Батлер.

Он закрывает окно пентхауса, откуда видно лондонский Стрэнд.

«Вы не возражаете, если я закурю?»

«Я вырос с этим».

«Я тоже».

Он закуривает.

«Не поймите меня неправильно, - говорит он. – Вообще я очень счастливый человек. Я люблю свою жизнь, хотя в ней много страха и печали. Я всегда относился к себе с любовью-ненавистью».

Это оправдало себя во время съемок, которые длились четыре с половиной месяца. «Эмоционально и физически это была самая сложная работа, за которую я когда-либо брался. Это были моменты абсолютного напряжения».

«Иногда вы снимаетесь в кино, а потом боитесь момента, когда фильм выйдет на экраны, поскольку вы уже видели его и знаете, что он не шибко хорош, - говорит Батлер. – А в этот раз я еще даже не видел картины, но уже не могу дождаться, когда она появится».

И можно понять, почему. Оценивая то немногое, что удалось посмотреть, можно сказать, что замысел Шумахера состоит в том, чтобы раскрыть действие, придерживаясь атмосферы театральности, как в «Мулен Руж». Вместо натурных съемок - сценические декорации. Но бешеная езда в конном экипаже на кладбище была настоящей.

Камера чередует крупные планы Кристины (ее исполняет 17-летнее открытие Метрополитен Опера Эмми Россам), ее возлюбленного Рауля (Патрик Уилсон) и завидующего им Призрака, который насыщает любовный треугольник необузданными отношениями.

Режиссер фильма прорвался на голливудский Олимп с «Пропащими ребятами» после 18 лет, проведенных в Лондоне и 15-ти – в Нью-Йорке. Ллойд Уэббер и Шумахер прошли через несколько неудачных попыток экранизировать мюзикл. Но теперь им кажется, что все может сполна окупиться.

Вместо оркестровой ямы с 25 инструментами в картине задействован целый симфонический оркестр из 105 музыкантов и хор из 90 человек. «Каждый раз, когда я смотрю на это, я плачу, - говорит Батлер. – Это потрясает, понимаете? Это чувство возвращает меня в состояние эйфории»

Глядя на его притягательные серо-зеленые глаза и сардоническое поведение, так просто понять, почему «Entertainment Weekly» упорно намекает на то, что 33-летний актер заменит Пирса Броснана и станет следующим Джеймсом Бондом. Изначально Батлер учился на адвоката. Он работал в одной из лучших юридических фирм, которая занималась королевским имуществом в Шотландии.

«Это был очень мрачный период моей жизни, - говорит он. – Я каждый день притворялся хорошим, порядочным и разумным человеком в костюме, тогда как на самом деле я чувствовал себя ущербным, несчастным и безнадежным. Для моих близких то, что я собирался стать адвокатом, было грандиозным событием, поскольку никто из семьи прежде не занимался ничем подобным. Но я ненавидел то, что мне приходилось делать. И это разрушало меня».

«Я думаю, что все это было знакомо Призраку. Две вещи присущи ему. Его способ показать себя - лишь безукоризненная… красиво выполненная маска. В том, как он носит одежду… есть элегантность и сила. Но внутри он не тот, кем кажется. В нем слишком много боли, тоски и разочарования. Он не может показать это Кристине, потому что это отнюдь не привлекательно. Возможно, все было бы иначе, будь она взрослой женщиной. Но она еще ребенок. Ей нужен отец. Она нуждается в советчике. Это ее привлекает»

Возможно, поэтому зрители способны разделять взгляды Призрака. Роман Гастона Леру, вышедший в 1911 году, вдохновил на создание многочисленных фильмов и телевизионных версий. Обезображенный человек в маске впервые появился на экране в 1925 году и был воплощен Лоном Чейни («Великолепнейший стимул все же экранизировать этот кошмар», - восторгалась «Variety»). В 1943 году Клод Рейнс сыграл робкого скрипача, одержимого хористкой. Об ужасном и не знающем пощады Призраке Герберта Лома (1962 год) лучше вообще забыть. «Кошмар на улице Вязов», появившийся в 1989 году, попытался нажиться на успехе мюзикла Эндрю Ллойда Уэббера, который появился за пару лет до этого; главную роль в сценической версии досталась Майклу Кроуфорду.

«Все, чего хочет Призрак – быть таким, как все, - говорит Батлер. Он может предложить миру так много – свое искусство, свою музыку, страсть и творчество. Но этого никто не хочет замечать. Люди предпочли бы, чтобы он не стоял у них на пути, потому что он не подходит им».

Батлер не отрицает темную сторону Призрака. «Он совершенно эгоцентричен и занят самим собой. Он горд, довольно себялюбив и категоричен. Но я думаю, что он, черт возьми, прав. Потому что он не видел ничего, кроме ненависти. Для него единственный способ что-либо изменить в жизни – выплюнуть часть злобы».

Если Батлер многое отдал Призраку, то еще больше души он вложил в «Дорогого Фрэнки» - фильм Шоны Ауэрбах, в котором актер снимался еще до «Призрака Оперы». Эта картина рассказывает о матери-одиночке (Эмили Мортимер), нанимающей незнакомца, который должен изобразить отца ее 9,5–летнего сына.

«Я жил настолько необычной жизнью, что умудряюсь находить роли, которые, как мне кажется, уже знаю по своей биографии»

«Что-то в моей жизни было фантастическим, но многое – нет. И большинство проблем, к сожалению, я создал себе самостоятельно».

Батлер вырос в Пейсли без отца.

«Я даже не знал, жив ли он. До тех пор, пока однажды (мне было 16 лет) он не возвратился.

Моя мать ушла от него, когда мне было два года. Она увезла меня, брата и сестру из Канады, где мы жили. В следующий раз я увидел своего отца в четырехлетнем возрасте. Но когда стал старше, я начал думать о том, что на самом деле этой встречи не было. Я никогда не расспрашивал маму об этом. Это было нечто такое, что очень нужно было сберечь для себя. И когда отец появился, это было похоже на гром среди ясного неба… Я пришел домой из школы и мой отчим... вернее, в то время он был только другом моей матери…сказал: «Не снимай куртку, твой папа вернулся». Я отправился в ресторан, шел между столиками и гадал: кто же мой отец? Этот или, может быть, тот? Я могу сказать, что это было странное ощущение, словно все происходило не на самом деле. Но когда я увидел его, я почувствовал, что он - мой отец. До этого я и не представлял себе, как много в моей душе скопилось горя».

Он обрывает беседу, не в состоянии продолжать. «Боюсь, что мне тяжело говорить об этом, - произносит он. – Сцена в фильме, когда Фрэнки приходит домой и мама говорит ему: «Фрэнки, это – твой отец»… она была словно из моей собственной жизни. Я видел в Эмили Мортимер что-то от моей матери, которая пожертвовала собой, чтобы воспитать нас троих. У меня действительно было замечательное детство. Мы вышибали дерьмо друг из друга, но были очень близки. Какие-то вещи лежат глубоко в твоей душе, и ты не догадываешься о них, пока они себя не обнаруживают. Моя мама очень много значит для меня. Она видела замечательные моменты моей жизни, когда мы были вместе, и видела худшие периоды. Она во многом помогла мне».

Например, когда он ушел из юридической фирмы за неделю до окончания стажировки. «Я был первым адвокатом в Шотландии, которого уволили, - говорит он. – Я думаю, мы с ней оба знали, что юриспруденция – не для меня. У меня к этому совсем не лежало сердце. Было сложно позвонить моей матери и рассказать ей обо всем. Знаю, как сильно она была расстроена, разочарована и просто убита горем».

Он направился в Лондон, где нашел работу ассистента Сью Джонс - режиссера по кастингу у драматурга Стивена Беркоффа.

«На второй день я ждал ее в кофейне и тут пришел Беркофф. Мы поговорили. Он спросил, чем я занимаюсь. Я ответил, что хотел бы стать актером, хотя никогда не занимался этим профессионально. Потом я сделал глубокий вдох и спросил, могу ли я кое-что ему прочесть. Он сказал: «Да, конечно». Я пошел и прочел. Сделал все возможное. И ему понравилось. Так я получил роль в «Кориолане»».

Однажды, когда Батлера кто-то предупредил о прослушивании в «Trainspotting». «У меня не было агента, но я записал телефон, и потом мне перезвонили. Я изображал сцену из книги, играл сразу две роли, перескакивая со стула на стул. На прослушивании все были убеждены, что я накачался наркотиками. Я потратил полчаса, чтобы разубедить их в этом».

«Я получил роль Рентона, которую Эван МакГрегор сыграл в кино. Таким образом, увольнение оказалось лучшим из всего, что случалось со мной. Однажды твоя жизнь меняется. Иногда к лучшему, иногда – к худшему. Но даже когда она меняется к худшему, все можно исправить».

Позже состоялся его кинодебют – в фильме «Миссис Браун» он сыграл брата Билли Конноли. В 1997 году Батлеру решил попытать счастья и прилетел в Лос-Анжелес. В течение двух недель он получил главные роли в мини-сериале «Аттила-завоеватель» и в фильме Уэса Крэйвена «Дракула 2000». Вскоре он сыграл вместе с Мэтью МакКонахи в фильме «Власть огня», съемки которого проходили в Ирландии. «Вернулся к истокам, - говорит Батлер. - Предки моей матери пришли из Ирландии 120 лет назад».

Он прочел сценарий «Призрака Опера» еще до того, как посмотрел саму постановку. «Я только приблизительно представлял, о чем эта история. Но решил, что так даже лучше. Через день после того, как прочел сценарий, я встретился с Джоэлем Шумахером. Я был энергичен и уже довольно опытен».

Его вокальный опыт сводился к пению в рок-группе, которую он организовал, когда изучал право в университете. «Это было избавлением от того, чем мне приходилось заниматься. Секретарь университетского юридического общества стал нашим бас-гитаристом. Другой мой приятель-юрист писал песни»

«Призрак Оперы» и «Дорогой Фрэнки» появятся в прокате с разницей в месяц.

«Я хочу быть вместе с моей матерью, когда она увидит эти фильмы. Они вызовут у нее слезы. Раньше я всегда хотел стать взрослым, чтобы люди смотрели на меня и думали: «Ничего себе, какой он сексуальный». А теперь люди будут смотреть на меня и плакать. Ведь это не те роли, после которых женщины хотят с тобой переспать. Роли в этих фильмах таковы, что женщинам хочется подойти и крепко обнять тебя».

Он закуривает еще одну сигарету.

"Which I love, " he says. "I'm big into hugging. I'll be happy with that."

(вот примерно представляю, что он имеет в виду, но могу ошибаться) Кто-нибудь сможет передать точный смысл этой фразы?