[Нора]

"Сходили на «Призрака оперы». Красивый фильм. Хотя местами довольно тягомотно — особенно долгое занудное пение на крыше и на кладбище. Само-то по себе оно, может, и не занудно, но смотреть минут десять на одно и то же (обнимающуюся парочку и разгуливающую в тумане девицу) довольно скучно. Хоть бы они там что-нибудь флэшбэковое вставили, что ли. Или это так на них давил сценический вариант мюзикла, что никак не могли от него оторваться? И еще несколько покоробило, как Призрак на маскараде с лестницы спускался – будто гвозди пятками вколачивал. Ну и что, что музыка такая? А походка все равно должна быть скользящей.
Поднятие люстры в начале – очень здорово. Аж мурашки по коже. Класс, хотя идея и слизана бессовестно с «Титаника». Но тут, пожалуй, даже более впечатляюще получилось – музыка поспособствовала. Хотя муж и утверждал, что в нашем кинотеатре неправильно отрегулированные динамики пережимают на басах. Но тырить несколько идей из одного и того же фильма – это уже нехорошо (это к тому, что позаимствована не только идея с превращением, но и еще кое-что).
Местами повеселили тексты песен – не знаю, правда, к кому эта претензия – к переводчику или вообще к автору слов. Например, в той сцене на крыше Кристина скромненько так заявляет, что у нее всего одна маленькая такая просьбочка – «будь со мной, покуда я дышу». Да еще и добавляет: «Вот все, что я прошу». Ну неслабые запросы у девочки, однако ж. А на кладбище она долго стенает на тему «ах, если бы ты вернулся хоть ненадолго», а потом заключает: «Хватит слезы лить и прошлое ворошить». Где логика, брат? Но больше всего меня восхитило обращение Кристины к Призраку почти в самом конце – «жалкая тварь из глубин». Офигеть. Это она так его вразумить пытается? Тюкнула бы я в ответ на такое вразумление чем-нибудь потяжелее.
Вообще Кристина производит довольно странное впечатление. Какая-то она… никакая. И что в ней Призрак нашел? По идее она должна быть юной невинной девой, и не только голос у нее ангельский должен быть, но и душа. Но как раз во второе мне верится с трудом. То есть человек-то она неплохой, но наива, открытости, какой-то незамутненности не наблюдается. Впрочем, оно и понятно – глядя на царящие в опере нравы. (А она ведь, кажется, там и выросла) Но все равно покоробила меня бесстыдная демонстрация коленок в чулках – там, в лодке. Пеньюарчик, распахнутый чуть не до пупка – это, конечно, от восторженного забытия. И ария с Призраком в «Дон Жуане», со сладострастным взглядом и сваливающимися плечиками у платья – это тоже от вдохновения и исключительно для того, чтобы Эрика ввести в заблуждение. А обвинения Эрику в конце (о том, что, мол, «радостей плоти» захотелось) были произнесены исключительно со знанием дела.
Кстати, вот уж кто меньше всего о «радостях плоти» думал – так это Эрик. И в лодке-то он на распахнутый пеньюарчик не смотрел – а только в лицо. Это Кристина для него «ангел музыки», а не он для нее. Вообще, Эрик мне кажется большим ребенком. Не было у него нормального детства – вот он и остался, по сути, ребенком и во взрослом состоянии. С ребяческой склонностью к театральным эффектам, с детской жестокостью и эгоизмом. Он слишком мало видел человеческого к себе отношения, чтобы научиться по-человечески относиться к людям. Кстати, этот флэшбэковый эпизод из детства Эрика – отвратный, голливудщиной от него за километр несет. Но в нем сохранились и детская искренность, непосредственность и чистота. Причем маска, как ни странно, весьма успешно это скрывает. Под маской почему-то проявляются худшие его качества. Зато когда он ее снимает… Вот он мне и начал нравиться после того, как снял маску. Вообще сцена в подземелье - это, по-моему, момент духовного взросления. Смотреть ужасно больно - больше всего потому, что это не было оценено по достоинству. Когда Кристина собирается отдать ему кольцо – он на нее сначала с такой надеждой смотрит, а потом с таким отчаянием, что просто сердце разрывается. А у нее хоть бы сочувствие какое мелькнуло. Только решимость поскорее отделаться.
И мне почему-то не кажется, что она сильно влюблена в Рауля. Он – да, влюблен. Такая первая юношеская любовь вкупе с детскими воспоминаниями и очарованием от дивного пения. А у нее я особых чувств не заметила. Она к нему скорее как к другу относится, близкому и очень дорогому, но другу. Рауль на фоне Призрака вообще выглядит весьма бледно. И даже раздражает, надо сказать.
Из нашего с мужем разговора:
Я: Ну и вышла бы себе замуж за Рауля, раз он ей так мил был. Призраку ведь не столько она сама нужна была, сколько то, чтобы она пела. Вышла бы замуж и пела.
Муж: Да кто бы ее туда отпустил? Дама из высшего света – и чтоб какая-то певичка? Скандал. Рауль весьма благородно решил на ней жениться.

В общем, Кристина выбрала тихое семейное гнездышко вместо сцены (и искусства). Можно было бы за нее только порадоваться, если бы она больше любила Рауля и если бы она действительно посочувствовала Призраку. Но не узрела я ни того, ни другого. Для нее там никакой трагедии не было – был только страх.

О пении.
Вот в чем совершенно не знаток. Я вообще в первый раз смотрела. Слушала, правда, во второй, но мюзикл – жанр синкретичный, без видеоряда воспринимается с трудом. Так что сравнивать не с чем было. Но сегодня специально переслушала. Если честно, то особой разницы не обнаружила. Но Батлер действительно поет куда эмоциональнее Кроуфорда. Из того, что запомнилось: в том эпизоде, где Кристина с Призрака снимает маску в первый раз, он в фильме поет куда более выразительно. Действительно бешенство в голосе слышно – фразы такие рубленые, а не гладенькие. И в конце, где он подпевает музыкальной шкатулке – в голосе рыдания слышны, а не какое-то отстраненно-пофигистичное взывание из глубин".

(взято с дайриков)