[Нора]

"Дорогой Фрэнки"

Судьба этого фильма в российском прокате неясна. Точнее, его, похоже, вовсе передумали показывать по каким-то своим малопонятным причинам. Но говорить о «неясности» все же утешительнее.

Так вот, неясно, увидят ли этот фильм наши соотечественники – хотя именно таких картин не хватает нашему обществу с его диким, не побоюсь этого слова, отношением к инвалидам. Но одну положительную сторону в том, что показ фильма «завис», найти можно – на него будет меньше отзывов в прессе. А я подозреваю, что многие из них, особенно краткие анонсы, а не полноценные рецензии, вряд ли способствовали бы привлечению зрителей в залы. Я готова биться об заклад, что картину обвинили бы в слащавости и упоенно сопоставляли бы с мыльными операми. Что естественность, с которой актеры существуют на экране, посчитали бы за неумение играть. Что, наконец, многие с радостью ухватились бы за факт обмана взрослыми людьми ребенка, на котором построен сюжет фильма – и пустились бы в велеречивые рассуждения об аморальности таких поступков. А поскольку «Дорогой Фрэнки» сразу же оказался в числе самых любимых моих фильмах, я почти готова радоваться тому, что не прочитаю всей этой чуши. Но плата за эту маленькую эгоистичную радость слишком велика.

Джейн Остин упоминает однажды, как Вальтер Скотт сравнивал ее романы с миниатюрами на слоновой кости: «не более двух дюймов в ширину, и я пишу на них такой тонкой кистью, что, как ни огромен этот труд, он дает мало эффекта». И читатель, скорее всего, был бы «точно так же удовлетворен, будь узор менее тонок и закончен». Как ни странно это может прозвучать, но сравнение с изысканным и тонким рисунком на слоновой кости в полной мере заслуживает и «Дорогой Фрэнки» – фильм о матери-одиночке, работающей официанткой в забегаловке портового города. О ее подруге – такой же официантке, только бойкой и умеющей радоваться жизни, в отличие от героини, Лиззи. О вошедшем на два дня в жизнь Лиззи и ее сына Незнакомце – человеке ниоткуда – но явно не из высшего общества. О суетливой, грубоватой, дымящей как паровоз, но глубоко преданной дочери и внуку матери Лиззи. И, наконец, о самом Фрэнки – глухом мальчике девяти с половиной лет. Худеньком ранимом ребенке, уставшем от бесконечных переездов, причина которых ему непонятна – и одновременно не по годам развитом, мудром и сильном маленьком человеке.
Больные дети – не редкость в кино, но Фрэнки – это разговор особый. Обычно персонажи такого рода мало чем примечательны, кроме своего диагноза, и это по-своему правдоподобно. Ребенок. У которого серьезные проблемы со здоровьем, чаще всего растет в замкнутом кругу семьи, мало общается со сверстниками. Его родные так поглощены борьбой с его недугом, что у них не остается времени и сил на то, чтобы отвести ребенка туда, где весело и интересно. Да они и сами быстро забывают о том, что такое развлечения. И выходит в итоге, что даже если болезнь удается преодолеть частично или даже полностью, подрастающий ребенок вступает в жизнь неспособным на нормальный контакт с окружающим миром, не знающим людей, не умеющим радоваться.

Но Фрэнки, в силу того, что мать не только очень любила, но и глубоко уважала его, а также благодаря бесконечным тягостным переездам, которые, хочешь не хочешь. обогащали его жизненный опыт, счастливо избежал этих ловушек. Ему приходилось менять одну школу за другой – но тем меньше он боялся встречи с очередными одноклассниками. Его мать поставила на себе крест и жила только ради сына – но среди множества людей, с которыми доводилось встречаться Фрэнки, неизбежно попадались и такие, у которых стоило поучиться любви к жизни. Такие, как Мари – новая подруга его матери (возможно, первая подруга за много лет). Семья Фрэнки вела довольно скромное существование в квартирке над прачечной, но зато окна его комнаты выходили на море. И Лиззи поощряла интерес сына к морю, к путешествиям, к миру… Потому Фрэнки и вырос таким умным, хорошо разбирающимся в людях, не стесняющимся своего физического недостатка и даже умеющим при случае извлечь из него пользу (какой мини-спектакль он разыграл перед библиотекаршей и какая довольная физиономия была у чертенка, когда он выходил на улицу со здоровенной стопкой книг в руках!). Он открыт для новых впечатлений и новых знакомств, он интересуется людьми вокруг себя – и сам интересен для них, в чем быстро убедились его одноклассники, поначалу воспринявшие его только как «глухого мальчика». И он умеет видеть за поступками побудительные мотивы, которые к ним привели, и верно их оценивать. Как сумел понять многолетний обман со стороны матери.

Впрочем, фильм никак не о «лжи во благо». И сама Лиззи, годами писавшая сыну письма от имени несуществующего отца-моряка, придумывавшая маршрут его судна, раздобывавшая иностранные марки для конвертов, ни в коем случае не оправдывает себя. Но Провидение оказалось милостиво к женщине, которая, может быть, поступала с формальной точки зрения неправильно, но руководствовалась самыми лучшими, самыми искренними мотивами, какие только могут быть у человека. И ложь Лиззи перестала быть таковой, превратилась в правду. Сначала их вымышленный мир сотрясло приближение к портовому городу самой настоящей «Аккры», сошедшей с очередной почтовой марки. А затем оказалось, что и такой человек, о котором мечтал Фрэнки, и которого придумала для сына Лиззи, существует на самом деле. А то, что он не приходился мальчику отцом, было деталью малозначительной. И сам Фрэнки, подумав, решил не уделять ей слишком много внимания. Много лет женщина побуждала мальчика играть в ожидание далекого отца – и в финале они на самом деле ждут моряка, сидя рядом на берегу и вглядываясь в волны.

Этот фильм надо смотреть очень внимательно, смотреть не один раз, потому что в нем очень много мелких на первый взгляд деталей, которые имеют большое значение. Каждый пустяк, любая черточка в нем продуманы и выверены. Каждый актер, о каком бы крошечном эпизоде не шла речь – на своем месте, и его нельзя заменить никем. Любая реплика и любой жест не случайны.

Вряд ли есть смысл перебирать эти кажущиеся «мелочи» одну за другой, но есть деталь, о которой хотелось бы сказать непременно. Это образ морского конька, на который первой обратила внимание мой друг Маричка с экслеровского форума. Фрэнки интересовался всеми обитателями моря, но конька выделял особо. На стенах его комнаты – несколько рисунков с изображениями морских коньков, причем они, кажется, даже меняются по мере того, как бежит время. И своего новообретенного «отца» он ведет показывать ему аквариум с коньками. Рисует для него конька, когда ему сообщают о болезни человека, к которому он так привязался. А перед этим – дарит ему деревянного конька, которого вырезал своими руками. Морского конька, который известен своей самоотверженной заботой о потомстве. И в этом фильме со всей очевидностью ставшим символом отцовства. И судя по тому, с каким волнением принимал подарок герой Батлера, он отлично осознавал это обстоятельство.

В этом фильме Батлер, сыгравший человека, которого Лиззи наняла для того, чтобы он на один день стал отцом для Фрэнки, непривычно сдержан. Ему без видимого труда удалось укротить свой бурный темперамент, и он играет в очень мягкой, тонкой, «акварельной» манере. Оставаясь совершенно естественным и простым, но одновременно являя собой зримое воплощение мечты этого мальчика о великолепном отце, который войдет однажды в его жизнь. И воплощением тайной мечты этой женщины, мечты, в которой она вряд ли признавалась даже самой себе – о добром и надежном человеке, который будет хоть чуточку похож на рыцаря на белом коне из ее любимой наивной песенки. О персонаже Батлера, Незнакомце, зрители узнают крайне мало, у него нет даже имени, но актер все равно ухитряется очень многое рассказать о нем. Скованность при первой встрече с Фрэнки (ведь принимать участие в обмане ребенка – так паршиво!), руки, медленно-медленно и неловко обнимающие ребенка, порывисто бросившегося к «отцу». Честное и старательное исполнение навязанной ему роли. И, в определенный момент, освобождение от нее – потому что ему не надо играть, он на самом деле как раз таков, как нужно мальчику. Незнакомец изображает сурового, замкнутого и мужественно-немногословного «морского волка», потому что таким ему представлялся отец, которого хочет видеть Фрэнки. Впрочем, это не слишком противоречит его натуре и его расположению духа – человек он не слишком счастливый, и общение с людьми поначалу дается ему не очень легко, а к детям он и вовсе не привычен. Но как смягчается его лицо, как ласково и искренне он улыбается мальчику у того самого аквариума с морскими коньками! А после этого он решает, что за этим днем должен последовать еще один, а за ним, как очень хочется надеяться, еще много-много других, еще лучше – но это произойдет или не произойдет уже за рамками фильма. Пока же мы увидели только этот кусочек воскресенья: долгую прогулку втроем, красноречивое молчание, случайное приглашение на семейный вечер, танец, Лиззи, расцветающую на глазах, Незнакомца, который старается не потратить даром ни одной минуты, проведенной с ней и Фрэнки, и внезапный приступ откровенности по пути домой, и прощание…

Незнакомец уходит по дороге, идущей к морю, помахав рукой застывшему у окна Фрэнки. Но перед этим он принял в подарок морского конька. А вскоре Лиззи узнала, что у нее больше нет причин обманывать сына. И нет нужды ни мучительно объясняться с ним, ни терзаться из-за вины перед Фрэнки – он сам все понял, и понял правильно. Нагромождения лжи, отравлявшие жизнь Лиззи, исчезли, она обрела свободу. И вот они с сыном молча сидят у моря и ждут".