[Елена]

Итак, торжественно докладываю вести с фанфикского фронта! Боевая дивизия в составе меня и моего компьютера решила пока особо ничего не обрабатывать – следить исключительно за сюжетами и диалогами. А потом все соберу и доработаю окончательно – там, описания характеров, внутренние монологи, цитаты, географические координаты и т.д. А то выдохнусь. При этом мужественно не читаю ни чужие фанфики, ни Кэй (хотя та-акое искушение), ни «Жизель». Низзя…сама, сама, сама…
Еще раз предупреждаю, что рассказ – исключительно по мотивам ФИЛЬМА. Персонаж Леру просто-таки сочится болью, а я пока не могу выплескивать эмоции.
И до меня сейчас дошло. Почему я не могу ни написать характеристику Призрака, ни начать описывать линию Призрак- Кристина. Потому что не могу подумать как он! Родерика и Бетани я знаю, Карлотту могу понять, Мег…Мег тоже…а вот за Призрака не могу подумать. Поэтому он у меня и получается как бы со стороны.
Вот... А уже общего текста написано почти три четверти (правда, в основном ближе к финалу). Так что в ближайшие две недели все будет выложено до конца! Если дипломники на шею не сядут…

Глава 6. В которой слишком много мыслей. Разрушительных мыслей.

Мег мучительно хотелось спать… Она зевала, потягивалась, щипала себя за худые руки, но сон никак не уходил. Совсем даже наоборот – мерно покачивающаяся карета убаюкивала ее… В конце концов, она заслужила отдых. Всю прошедшую ночь она не спала – беседовала с Кристиной… Как, кажется, это давно было! Она уже успела подремать пару минут, и все воспоминания полустерлись, сами став мимолетным сном, видением, иллюзией…
Рауль приехал за ней к самым дверям Оперы. Он весело поприветствовал ее, что-то пошутил насчет ее платья, с усмешкой выслушал ответную колкость… Но Мег почувствовала, что он напряжен. В течение всего пути она пыталась разговорить его, но он отвечал односложно, уходя от многих вопросов, и то и дело пытался перевести разговор в пустую болтовню.
Через час такой фальшивой беседы они приехали в его поместье в ****. Кристина уже ждала ее. Они просто обнялись. И сидели так, обнявшись несколько минут. Затем Мег мягко, но настойчиво высвободилась из объятий подруги.
- Кристина..Кристина..Ты… Ты не хочешь вернуться?
- Нет! – отшатнулась Кристина. – Нет! Только не сейчас…Пока нет.
- Но почему?
- Мег…Не спрашивай…Ты ведь все знаешь..Не прошло и недели после этого безумия, а ты говоришь мне о возвращении. Мне хорошо здесь. Рауль меня любит..
- Кристина…Тебя любит не только Рауль…
Кристина закрыла глаза.
- Так ты..ты видела Его?
- Да.
- И ты…ты не испугалась?
- Чего?
- Его..его лица?
- Нет. Кристина, - поправилась Мег. – я не видела его лица. Но я разговаривала с ним.
- И что? – осторожно спросила Кристина.
- Он любит тебя…
- Мег…пойми…я не знаю, кого он любил на самом деле – меня или мой голос..
- Кристина, тебя! Тебя…
- Мег, я не знаю…Рауль…он на первом же нашем свидании на крыше сказал мне, что любит. А он…он – только когда я уходила. До этого – и разу!
- Но он же хотел сделать тебя своей невестою…
- Да…но он не сказал, что любит меня…Он жаждал только мой голос – и ничего более…Он хотел, чтобы я пела… все.
- Кристина, он тебя любит. Смотри, он передал мне письмо для тебя.
Кристина взяла протянутый Мег конверт. Минуту помедлила. И бросила в камин.
- Что ты делаешь? – вскрикнула Мег.
- Не знаю… - отстраненно ответила Кристина, рассеянно глядя в огонь. – Я не знаю…Я просто боюсь повторения…Я боюсь того безумия…Я боюсь его безумия..
- Кристина, он безумен от любви к тебе…Он плачет…Он не в себе…Он очень страдает…
- Значит, я зря сожгла письмо.. – все так же безучастно ответила Кристина. В ее серых глазах отражалось пламя камина.
- Я привезу тебе еще… Он будет писать тебе каждый день…
- Ты…ты не боишься его?
- Нет…
- Странно…
- Почему? Он не способен причинить зло.
Кристина горько рассмеялась.
- Мег…ты жестоко ошибаешься…
- Кристина..а может, он был вынужден был так поступать?
Кристина резко осеклась и замолчала.
- Кристина… Может, у него не было другого выхода…
- Выход есть всегда… - медленно, словно не веря в то, что она говорит, произнесла Кристина.
- Да…но иногда он ведет через некрасивую дверь.
- Мег, я не знаю…Кристина закрыла глаза и откинулась на подушки. Мег перевела взгляд на то, что валялось рядом…Вышивание…Кристина докатилась до вышивания? Кто бы мог подумать? Видно, она действительно, не в себе… Мег тихо потянула ткань на себя…мужская фигура…Только как-то странно…обычно вышивают, начиная с лица. У той же фигуры, которой работала Кристина как раз не было лица…
- Что странно – раздался тихий голос. Кристина печально улыбалась. – Рауль сказал, что меня это должно успокоить.
- И как?
- Не знаю…да, это действительно успокаивает…Но при этом лезут в голову разные мысли…
- Хорошо, что они вообще есть…- попыталась пошутить Мег.
- Кто – не поняла Кристина.
- Мысли…
- А…мысли…нет..только не эти…только не эти…
- Кристина…Ему тоже приходят мысли…
- Мег! Нет! Не сейчас. Потом…Не надо..Пока…Пока не надо…
- Я могу привезти еще одно письмо?
- Не знаю..привози…не знаю…я ничего не знаю…


Когда Мег ушла, Кристина взяла вышивание. Рисунок был почти закончен. Ей оставалось только лицо. Но она боялась приступать к нему. Она боялась изуродовать лицо… А еще..она не знала, кого именно она хочет там видеть. И она понимала это. И боялась этого. Боялась нарушить свой хрупкий покой. Она взяла иглу и ткнула в пустой овал. Потом еще раз. Еще и еще. На полотне проступила кровь. Странно – тупо подумала она. Как странно…откуда тут кровь. И с секундным опозданием ее полоснула боль. Ах, да, она уколола палец. Как больно…она засунула палец в рот и вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой. Маленькой девочкой в те благословенные годы, когда был жив ее отце, когда она играла с Раулем и ничего не знала ни об Ангеле Музыки, ни о Призраке Оперы… Надо подольше сохранить это ощущение. Она свернулась комочком на кровати, обхватив себя руками.
Рауль заглянул в комнату, чтобы сказать, что Мег уезжает. Он увидел спящую Кристину и присел на краешек кровати.
- Кристина… - шепнул он. – Кристина…
Кристина тяжело вздохнула во сне. Рауль убрал с ее лица непослушный локон.
Сколько испытаний выпало на долю этой девочки… И сколько он еще не знает…И сколько это будет длится? И что он может сделать? Он окружил Кристину заботой…Он следит на каждым подозрительным шорохом в доме…Он всегда рядом с ней. Он пытается предложить ей что-то новое, пытается развеять ее. Он ни словом не упоминает об Опере. И скрепя сердце, позволил ей сегодня утром приехать за дорогими ее сердце безделушками. И Мег… нет, он конечно, доверяет Мег, он знает, что она не причинит зла Кристине… Но все-таки, это лишние воспоминания. Ему так хотелось подслушать под дверью, о чем они говорят! Ревновал ли он – спрашивал он сам себя. И отвечал – нет. Это была не ревности. Ревности сейчас не было места в его сердце. Там поселился Страх. Огромный жирный Страх, который своими стальными когтями медленно драл его душу. Страх за Кристину. Он даже не мог понять, чего же он так боялся. Мести Призрака? Наверное. Но вряд ли..вряд ли тот причинил Кристине зло… Значит он боялся воспоминаний. Воспоминаний о том ужасе, о той неопределенности. И самое главное – воспоминаний о том выборе… Он сделает все, чтобы Кристина не мучалась. Даже если на то потребуется его жизнь.

Призрак сидел спиной к выходу. Последнее время он сидел именно так. Ему казалось, что если он закроет глаза и затаи дыхание, то к нему тихонько подойдет Кристина и погладит по волосам. Погладит по волосам, возможно, по-детски закроет глаза руками и шепнет «Угадай!». Наверное, он угадает не сразу…Хотя…он мечтательно улыбнулся.. с кем он может ее перепутать… Он узнает ее издалека…по дыханию…по биению сердца…своего сердца…
Но – увы! – как правило, он слышал только стук трости Родерика. Или мадам Жири…Правда, он научился определять и различать их… У Родерика была походка человека, еще не привыкшего к своему увечью…Мадам Жири, наоборот, бравировала и щеголяла своей тростью…А Мег..интересно, какие шаги у Мег? Наверное, легкие..неслышные…Она же балерина….маленькая нимфа…Как и Кристина…Они танцевали вместе…Вместе… Кристина была не очень хорошей балериной, честно…Немного тяжеловатой и неуклюжей…Но у нее был Голос…И сердце…доброе и одинокое сердце…сердце, которое услышало его. Но почему же потом это сердце так внезапно оглохло и ослепло?


- Ну что? - жадно спросил Призрак. – Она прочитала письмо?
Мег помедлила, вспомнив хрупкий листок, корчившийся в пламени мраморного камина.
- Да…
- И что? Что она сказала?
- Она…она заплакала…
- Заплакала? Правда? – он схватил Мег за плечи. Та тихо вскрикнула от боли. – Прости, прости, пожалуйста…Ты уверена?
- Да..
- Значит…значит…она меня любит…
- …любит… - эхом откликнулась малышка Мег. Это была ложь во спасение.

Никому не видимый, Родерик укоризненно покачал головой из-за портьеры и тихо ушел. Глупо. Это просто глупо. Нельзя питать в своем сердце умирающую надежду. Кристина…Что она делает? Даже на расстояние она несет зло…Она убивает Призрака. Она медленно убивает Призрака. Кажется, я начинаю ненавидеть Кристину..За что? ЗА то, что она сделала…Но ведь она ничего не сделала! За это и ненавижу… Боже, что с моей головой? Я никогда никого не ненавидел! Что же мне делать? Что… А вот как бы поступила Бетани? Он закрыл глаза и попытался представить себе лицо сестры. Не получалось. Он довольно улыбнулся. Все-таки ему удалось вычеркнуть ее из своей памяти. Как Родерик Ашер похоронил заживо свою сестру Маделин, так и ему удалось похоронить Бетани в своем сердце…Он повернулся к зеркалу. Тогда попытаемся так. Бетани..Бетани..А что бы сделала ты? Отражение пожало плечами и просто ответило: «Убила бы».
- Убила? Ты считаешь, что это выход?
- А почему бы и нет? Если ты считаешь себя достаточно сильным убить ее в своей душе…
- Это надо не мне…
- …если ты считаешь его достаточно сильным, чтобы он сама убил ее в своей душе…
- ..у него это не получится…она как червь подточит все его силы и он умрет
- …тогда убить ее…
- Но…
- Ты спрашиваешь, вправе ли ты сделать это?
- Да..
- Не знаю…в конце концов…выбирай решай думай…я всего лишь иллюзия в зеркале…

Родерик прижался лбом к холодному стеклу. Убить? Ха. Как это просто. Но какое он имеет право? Кажется, его начинает овладевать безумие…Безумие, которым здесь пропитан каждый камень…каждая капля воды…Так. Стоп..это уже не его мысли…Он же никогда не думал об убийстве…А тут его гложет одна-единственная мысль..Убить…

…Убить – думала Бетани. Как это, оказывается, легко и просто. Как это решает все проблемы. Но при этом несет новые. Она не жалела о том, что она сделала..Но как тяжело ей это дается сейчас… Как тяжело…Как тяжело физически ощущать свое одиночество. Как тяжело боятся зеркал. Как тяжело напрягаться при вопросе: «Мадмуазель Ковенант, а у вас есть родственники?». Верю ли в Бога? – задавала она себе вопрос. И отвечала сама себе : «Не знаю». Мы сами выбираем себе путь. Сами..только сами..Наверное, мы сами придумываем себе препятствия и мифы… А потом запутываемся в паутине своих иллюзий. И чтобы освободить от них, нужно владеть иллюзиями других людей. Именно для этого ей нужна Опера. Как можно скорее, пока ее не охватило отчаяние….

…отчаяние..как это страшно..словно бездонная пучина засасывает, поглощает. Липко, мутно, тяжело и душно. Карлотта сидела в полутемной гримерке. Она так и ни разу, за все эти три дня и не включала в ней свет. Никого не было. Совсем никого. Где-то там далеко-далеко кто-то скребся и попискивал. Крысы? Может быть..Может..А может это ставят новый спектакль…Так далеко…Не понятно, люди там или крысы…И неизвестно, что же лучше… Наверное, крысы…Ведь что они могут? Укусить и не более…Раз – и все…И больше им не надо..И они подойдут, раскроют пасть с острыми зубками и укусят. В отличие от людей, они не подкрадутся из-за спины…Они не будут снова и снова бить исподтишка…Боже! Как тяжело…Она боялась зажечь свечу. Она боялась увидеть хоть что-то…Просто боялась… К ней так никто и не приходил за эти два дня…Ни Фирмен, ни Андре, ни эта женщина…Надо выйти..надо выйти самой…Но как страшно!!! Как одиноко!!! Надо перебороть этот страх…Надо просто представить, что он здесь, что Убальдо рядом…Что он просто в соседней комнате…что он вот-вот подойдет…
-Убальдо, я буду ждать тебя в зале – шепнула она. И ответила сама себе из темноты. – Хорошо.

Хорошо…думала Бетани. Итак, эти двое согласны. Остался только виконт. Вроде бы все уверяют, что он с радостью продаст права. Ну что же, хорошо, если это так. А если нет? Тогда придется управляться с тем, что есть. Пусть даже она не будет полновластной совладелицей Оперы, но она будет иметь право голоса. А потом…потом посмотрим..в конце концов, эти пресыщенные юнцы…виконту может надоесть Опера. А потом, может и ей самой надоест она раньше.
- Господа! Осторожнее с занавесом!
В зал, покачиваясь, вошла Карлотта. Бетани напряглась.
- Доброе утро, госпожа Гуидичелии – любезно сказала она.
- д-доброе утро – рассеянно ответила Карлотта. Она озиралась по сторонам и никак не могла понять, что же происходит…Почему зал так разобран? Почему вешают занавес? Новый занавес…Где все…Где Убальдо?… Как страшно, как жутко…Как на нее пристально смотрит эта женщина…Почему-то от ее взгляда вдруг стало так холодно…Так холодно! Надо, чтобы кто-то защитил от ее взгляда..От ее холодного, но такого обжигающего взгляда…
- Убальдо! Убальдо! – закричала она.
Все замолчали. Над залом повисла звенящая тишина. Бетани медленно встала, подошла к Карлотте и резко встряхнула ее за плечи. Ее зрачки сузились.
- Госпожа примадонна – тихим свистящим шепотом сказала она. – Идите вон. Вон. Я позову Вас, когда Вы понадобитесь..

Карлотта невидяще посмотрела на Бетани и ушла. Бетани скрипнула зубами. Ой, чует ее сердце – быть беде. Она села в кресло.
- Господа! Занавес кривится налево!
Она хрустнула пальцами. Черт! Не хватало еще лишиться примадонны!

Что же происходит…Что же делать…Что же делать..Карлотта медленно брела по коридору. Она уже миновала свою гримерку, прошла мимо танцевального зала…Она спускалась по какой-то лестнице вниз, но она не замечала этого. Она не замечала ничего вокруг себя. Только одна мысль медленно грызла ее..Только одна мысль…Только несколько слов.. Вопросов, на которые не было ответов, вопросов, на которые никто уже не мог дать ей ответа. Бесполезных вопросов.. Ненужных..Страшных... Убивающих...
Что же происходит…Что же делать…Что же делать..

Что же делать…Думал Призрак…Что же делать…Кристина меня любит,
сказала Мег. Она до сих пор страдает. Но почему она не вернулась? Может, она боится Причинить боль Раулю? Какая она добрая..Но что же делать? Писать ей письма? Он начал нервно грызть кончик пера…Да..Но если она не может быть с ним..Может, эти письма будет причинять ей боль? Но если бы это было так, то она бы не стала даже читать то, первое, она бы порвала его, сожгла..Но Мег сказала, что она его прочитала… Призрак стал рассеянно водить пером по бумаге… Или не писать… Нет…надо писать..Надо …хотя бы для себя… Он вспомнил это первое письмо…Странно, но в тот момент, когда он написал его, он почувствовал, как боль ушла, притупилась..Он в первый раз писал не требовательно-официально, а очень нежно и с испугом и немного неуклюже…

«Кристина…. Прости меня…Дорогая, прости меня за все… Прости… Я так
не успел сказать тебе самого важного…Я люблю тебя… Как это ни банально звучит, но люблю тебя больше жизни. Ничто для меня не имеет больше значения… Тебя нет рядом…И я умер… Ты была моим голосом…моей душой…Прости меня за все, что я сделал…Пожалуйста… Я ничего не прошу…Наверное, я не заслуживаю даже твоего прощения…Но пожалуйста, пожалуйста, дай мне увидеть тебя еще раз…Ради всех святых…Ради твое Ангела Музыки… позволь демону еще раз полюбоваться тобой» ..
Он предложил тогда Родерику прочитать это письмо. Тот отказался наотрез.
Призрак чувствовал, что тот невзлюбил Кристину и поэтому избегает любых разговоров о ней. Призрак пытался разубедить его, но на все доводы, Родерик парировал: «Если она такая хорошая, то почему она поступила так?» Призрак не находил, что ответить.
Призрак опустил голову. Интересно..все это время, пока он думал, он безотчетно вычерчивал на бумаге одно имя: «Кристина». У него такой дурацкий неровный почерк..Но даже так это имя смотрится так красиво…так беззащитно..так нежно..я так люблю его…люблю эти буквы…каждую по отдельности…люблю…дышу ими..ими живу…Но куда меня заведет эта любовь? Куда? Куда?

Куда? Куда? ….Карлотта шла медленно…она не знала, куда идет..но рядом был Пьянджи…Он вел ее..он шептал ей слова поддержки…Да ,вот он..рядом…вот его тень..
- Осторожно, Карлотта, не упади…
- Спасибо, Убальдо…
- Осторожно, Карлотта, не наступай на эту ступеньку…
- Убальдо..какой ты внимательный…
- А вот на этой развилке надо повернуть направо..
Портьера, бархатная портьера…Как странно…В этих подвалах… Может, она вернулась обратно в Оперу? Она отодвинула ее и неслышно, словно тень, вошла. И даже поначалу не обратила внимания на мужчину в белой полумаске, который сидел за столом.