[Елена]

ГЛАВА 16.


- Подожди! – крикнул Призрак Кристине.
- Нет! – выкрикнула она на грани истерики – Нет! Это безумие…Это безумие…
- Подожди! – взмолился он, рухнув на колени.
- Нет… - качала головой она, медленно отступая к выходу. – Нет…Нет…Я не хочу…я не могу…опять…
- Подожди… - шепнул он ей вслед. Но она только качала головой, медленно уходя в темноту. Затем она стала лишь серой тенью на фоне серой стены. А потом исчезла совсем… Совсем…
- Подожди… - пронесся тихий вздох по подземелью, словно застонали каменные стены.
- Подожди… - выдохнули камни.
- Подожди…- шепнуло озеро.
- Подожди…- зарыдали ступени.
- Подожди…- хлопнули крыльями летучие мыши.
- Подожди… - заскребли в сердце серые крысы.
- Подожди… - содрогнулось в агонии суровое здание Оперы.
И далеко-далеко прозвучал ответ, который ударом гильотины поставил подпись под приговором…
- Нет…


Призрак закрыл лицо руками. Он не ожидал такого предательства…. Не ожидал.. он не ожидал ничего, что произошло в этот короткий час… Он не ожидал того, что Кристина все-таки вернется к нему… И как…Боже! Как трепетно, сомневаясь и не веря своему счастью, как влюбленный мальчишка, он вел ее за руку… Как он боялся моргнуть, чтобы это не оказалось лишь сном… Как он боялся вздохнуть, чтобы не спугнуть ее. И как трепетно и внимательно он вслушивался в ее молчание…. Как он дышал в такт ее испуганному неровному дыханию… Как он пытался стать ее тенью… Он держал ее за и пытался унять дрожь своей руки. Он боялся сжать ее кисть, чтобы не причинить боль…но боялся и расслабить пальцы, чтобы не упустить ее… Он просто боялся и не верил… Он боялся поверить. Он боялся надеяться. Надежда проснулась в тот миг, когда он ввел ее в комнату с озером. И мгновение спустя надежда рухнула, как подстреленная птица…
Как? Как это могло произойти? Ведь Родерик..он же ненавидел Кристину? Он же не мог даже слышать ее имени..И он..ведь он говорил, что не хочет влюбляться… Как он мог так поступить… О! Если Призрак увидит его, он задушит его. Он не будет даже прибегать к помощи удавки..Он сделает все своими руками… Он будет душить и смотреть тому в лицо. За все. Просто за все. За предательство. За то, что он обрел и потерял в один краткий и долгий миг.
Все придется начинать сначала…Опять..опять… Но зачем? Для чего? Для кого? Он взревел в отчаянии. И тут почувствовал на своем плече чью-то маленькую ручку. Неужели это Кристина? – он обернулся…но увы – это была всего лишь Мег.
- Я помогу Вам – сказала она. – Я верну Кристину…

Нет..Нет… Я не хочу…Я не могу….Опять…Опять… Кристина медленно отступала назад, видя, как его коленопреклоненная фигура скрывается в тьме пролома. Наконец, она отвернулась к стене. Нет…нет… Она даже пока еще не понимала, что же именно «нет». Но именно это слово кик никакое другое точно отражало ее чувства. Нет. Просто нет. На любые вопросы. На любые предложения. Нет.
- Кристина? Кристина, что-то случилось?
- Нет.
- Кристина, ты расстроена?
- Нет.
- Кристина, ты не в себе…
- Нет.
- Да что же там произошло?
- Нет.
- Что «нет»?
- Нет.
Рауль о чем-то спрашивал ее. Но она даже не вслушивалась в его вопросы. Звук его голоса приходил откуда-то издалека, словно через вату… Нет, нет, нет…- повторяла она как спасительное заклинание. Просто нет. Нет. Мне надо отдохнуть. Мне надо остаться одной. Просто одной. Я не хочу никого видеть и слышать. Я никого не буду видеть и слушать…Никого..Потому что я хочу услышать себя… Мне надо услышать себя….


Бетани пила. Да, это была слабость, но она ничего не могла поделать. Представление было сорвано. Это был позор. Она не оправдала своих стремлений и амбиций. И все из-за кого? Из-за этой сумасшедшей примадонны! В руке хрустнул хрупкий бокал. Бетани тупо посмотрела на окровавленную ладонь. Так… у нее у самой шалят нервы. Сначала зеркало в номере в гостинице, теперь бокал. Надо держать себя в руках. В руках. Надо думать предельно трезво и расчетливо. Итак, что она теперь может сделать? Она потерла переносицу. Поставить новую оперу? Да. Это самое лучшее решение. Но какую? Какую? Самый правильный шаг - это новую и еще не написанную. Но время! Время! Сейчас на счету каждый день. Ей нужна будет готовая партитура в крайнем случае в конце этой недели. Иначе на оперной одиссее можно поставить крест. Какого черта?! Все надо делать самой!
Осколки бокала брызнули от противоположной стены. А это красиво… Бетани бросила второй. Но на этот раз проделала это медленно и со вкусом, наслаждаясь траекторией полета и смачным поцелуем стекла с каменной кладкой. Мда…Вот разрушать она несомненно, умеет… А вот создавать…
Она медленно встала и потянулась. В окне слабо отразилась ее гибкая фигура, напоминающая гигантскую птицу. Бетани закинула руки за голову, прогнулась… Да..у нее все еще в будущем… И она теперь уже не так боится зеркал. Ведь в них она теперь видит только себя. Только себя…
…Она резко обернулась. Маленькая балерина не успела шмыгнуть за угол и сжалась под грозным взглядом директрисы. Бетани поманила ее пальцем.
- Ну-ка иди сюда… Иди, иди, не бойся…
Девочка робко подошла.
- Как тебя зовут?
- Жюли…Жюли Дюваль.
- Ну что же Жюли… Почему же мы бродим в такое время по коридорам, а не мирно сопим в кроватке?
- А никто из нас сейчас не спит… - девочка внезапно осеклась. Бетани поперхнулась.
- Кх…И что, полсотни балерин сейчас вразброд шатается по Опере? Боже! А куда же смотрит мадам Жири? Мне что, еще балет восстанавливать придется в случае непредвиденных катастроф?
- Нет, мадам… с балетом никогда ничего еще не случалось…- девочка снова замолчала. Так, она, несомненно, что-то знает. Вряд ли, конечно, знает больше, чем остальные… Но тем не менее, она вроде бы разговорчивая. А этим надо воспользоваться. В конце концов, надо понять, что же все-таки творится в этой Опере…
- Так…Значит с балетом ничего не случалось? А с кем же случалось что-то?
- С…все время что-то происходило с Карлоттой, - всхлипнула девочка. – На нее падали декорации… Ей приходили угрожающие записки…А однажды.. однажды она потеряла голос… В тот самый вечер, когда убили Жозефа Буке… А потом..потом на премьере «Торжествующего Дон Жуана» убили Пьянджи…
- Ну я немного в курсе этой в высшей степени драматической истории… Думаю, что ею все-таки должны заниматься не балерины, а месье Клод и весь штат Сюртэ. Но ведь вам известно и еще что-то, не так ли? Что-то, что не вышло за двери этой Оперы? Давай, расскажи, не стесняйся… Я ведь здесь новенькая и много чего не знаю…

Девочка зарделась. Наконец-то она нашла благодарного слушателя.

- Дело в том, что ту арию, которую пела сегодня примадонна, уже исполняли здесь…
- О, вот это уже интереснее…а расскажите-ка поподробнее.. – Бетани устроилась поудобнее. Болтливые балетные девочки – сущий клад.

Ах вот, в чем дело….Вот как оно все…. Что ж…Этот таинственный Призрак может быть ей полезен. Его музыка… Он написал оперу… Почему бы не поставить его оперу? Да, именно так. Почему бы не поставить его оперу? Она полностью закончена – раз. Где-то валяются остатки декораций или, в крайнем случае, чертежи, по которым можно восстановить утраченные части – два. Костюмы пошиты – три. Это же просто великолепно! Кроме того, будет дополнительная реклама для публики…Можно будет даже делать маленькие подарки для тех, кто купить билеты. Например, осколки от той злосчастной люстры… Ничего, что они уже давно на свалке… Но ведь все побрякушки Сваровски похожи друг на друга, не так ли? Кроме того, кто помнит, как выглядела люстра, кроме местных тараканов? Вот так и надо вести дела. Сразу окупится добрая половина векселей.
Девочка продолжала что-то рассказывать, болтая ногами в высоком кресле. Бетани слушала ее лишь краем уха, задумчиво чиркая пером по бумаге, автоматически запоминая нужные ей факты. Когда-нибудь все это пригодится. Когда-нибудь все пригодится…
Мег вбежала первая, громко хлопнув дверью. Мадам Жири вошла следом. Женщины встретились взглядами. Бетани недоуменно подняла брови. Мадам Жири дерзко посмотрела ей в глаза и, взяв Жюли за руку, мягко и настойчиво потащила девочку к выходу. Бетани усмехнулась, стукнула пальцами по столу и вышла.

Мег посмотрела им вслед и перевела взгляд на стену, на которой красовалось огромное мокрое пятно. Она подошла поближе и потрогала пятно пальцем. Потом поднесла палец к лицу, понюхала его и лизнула. Хм… белое вино… Странно…неужели директриса тайком попивает… Ух-ты! Будет теперь что рассказать вечером девочкам! Она направилась было к выходу, бережно неся эту потрясающую новость, как вдруг ее взгляд упал на стол, за которым только что сидела директриса. Вернее, на лист бумаги. Вернее, на одно-единственное слово на этом листе, которое с маниакальной настойчивостью и разными почерками повторялось на нем десятки раз: «Призрак Оперы»

Бетани стояла за дверью танцевального класса. Она нервно постукивала себя по ладони запечатанным конвертом. Ну что же…Вот он, шаг, который может решить многое.. Либо он принесет ей славу, либо… Либо просто придется все начинать сначала. Ведь это так легко – начать все сначала! Надо только забыть о прошлом. А это не так уж и сложно. В любом случае, она ничем не рискует. Разве что жизнью.
Она постучала по косяку двери костяшкой пальца. Девочки остановились и на половине движения. Мадам Жири подняла голову. Бетани поманила ее к себе кивком головы. Жири сделала девочкам знак, чтобы продолжали, и подошла в директрисе.
- Мадам Жири, - сказала Бетани. – Я знаю, что Вы сыграли большую роль во всей этой таинственной истории.
На лице мадам Жири не дрогнул ни один мускул.
- Можете не отвечать. Мне все рассказали. Не будете ли Вы любезны сделать кое-что и для меня?
- Что, мадмуазель?
- Передать это письмо. – Бетани протянула Жири конверт.
- Кому?
- Вы знаете кому.


- Мадмуазель Ковенант попросила передать это тебе. – Жири протянула Призраку конверт. Тот взял его.
- Что в нем?
- Не знаю. Не знаю. Только берегись ее. Она слишком много знает.
Призрак повертел в руках конверт. Плотная белая дорогая бумага. Восковая печать запечатана гербом. Вот он, оказывается, какой – герб Ковенантов – черный единорог. Глупость какая-то. Черных единорогов не существует. Единорог – символ чистоты и непорочности. И он всегда белый. Ерунда какая-то. Он сломал хрупкую печать. Достал письмо.
«Мадмуазель Бетани Ковенант просит месье Призрака Оперы оказать ей честь встретиться с ней сегодня в 19.00 в ложе № 5»
И все.
- Что ей надо? – Призрак с удивлением посмотрел на Жири. Та пожала плечами:
- Не знаю. Ничего не знаю. Только, пожалуйста, будь осторожен.

В пятой ложе Бетани находилась одна. Вечернее строгое бархатное платье, открытые плечи, колье из черного жемчуга, длинные – до локтя перчатки. Словно она собралась на премьеру. Все четко, точно – до единой, самой маленькой и незначительной детали. Само совершенство. Совершенство до тошноты.
Призрак неслышно скользнул в ложу. Бетани торжествующе улыбнулась уголками губ, но глаз не подняла.
- Спасибо, что откликнулись, - мягко сказала она, продолжая смотреть не на Призрака, а на пустой зрительный зал. «Меццо-сопрано» - автоматически отметил Призрак. «Несомненно, великолепно развит грудной регистр» Но вслух произнес:
- А что Вы хотите?
- Я? Я думаю, что вам понравится мое предложение…
- Какое?
- Ммм…Мне сказали, что не столь давно…В тот вечер, когда упала люстра и Оперу охватил пожар…В тот вечер ставили новую, неизвестную оперу…
Призрак прищурился.
- Да, и что?
- Так вот, я хочу, чтобы эта опера стала известной.
- То есть?
- Я хочу поставить ее. Поставить ее здесь и сейчас.
- Вы шутите? – бесстрастно осведомился Призрак.
Бетани в первый раз подняла на него глаза и стала внимательно рассматривать. Опять этот ее отстраненный и холодно-любопытствующий взгляд. А, однако, попадать под него крайне неуютно.
- Я не имею привычки шутить, когда речь идет о делах. Я говорю совершенно серьезно. Я хочу поставить вашу оперу…как она называлась?
- «Торжествующий Дон Жуан»..
- Вот именно…
- Но…но..это невозможно!
- Почему?
- Потому…потому что я писал ее лишь для одной певицы…
- Для кого?
- Это неважно. Но она больше никогда не будет петь.
- Вы говорите о Карлотте?
- Нет, - негодующе мотнул головой Призрак.- Нет..не о ней…
- Тогда нет проблем…Я найду вам любую певицу…Любую приму. Даже Грету Аст.
- Это невозможно. Никто больше не услышит эту оперу.
- Почему?
- Потому что..потому что я так хочу! Я сжег ее.
При этих словах Бетани недоуменно взглянула на Призрака. В ее глазах мелькнуло недоверие.
- Как я понимаю, разговор закончен? – сухо осведомилась она.
- Да.
- Жаль…Мне казалось, что мы договоримся. Подумайте. Подумайте, от чего вы отказываетесь…От славы, почестей, денег…
- Они не дают в жизни самого главного.
- Смотря, ЧТО вы считаете главным – покачала головой Бетани. – Я все-таки советую вам подумать. Буду ждать вашего ответа.
Она снова отвернулась к зрительному залу. Призрак так же незаметно выскользнул из ложи.

Мег стояла за портьерой, притаившись в пыльной полутьме. Она видела, как Призрак о чем-то разговаривал с директрисой. Странно… Он что, уже ничего не боится? Ведь он же рискует… Как он рискует… Нет, так нельзя… Она должна объяснить ему, что так вести себя не годится… Она должна объяснить… Нет… она должна с ним просто поговорить…Она так хочет с ним просто поговорить… Пусть даже о Кристине. О чем угодно. Лишь бы поговорить…
Она понимала, нет, пока еще не понимала, но чувствовала, что это желание начинает перерастать у нее в идею-фикс. Ведь каждое утро она мысленно здоровалась с ним, а каждый вечер мысленно желала спокойной ночи. Она загадывала на монетке - «орел» - я сегодня с ним поговорю хорошо, «решка» - хорошего разговора не получится… она загадывала на рабочих – «если Манно сейчас выругается, то я поговорю с Ним хорошо, а если нет – то разговор будет плохим». Что она понимала под «плохим» и «хорошим» разговором? Наверное, она и сама бы не могла дать на это ответ. В тот момент, когда она разговаривала с ним, или просто даже присутствовала рядом, то была на вершине счастья. Но через пару минут после расставания, ее начинали мучить сомнения - правильно ли она разговаривала, а вот там надо было сказать совсем по-другому, а вот здесь не нужно было этого ляпать… И после таких мыслей она начинала чувствовать себя ничтожной дурой…

Бетани сидела молча в своем кабинете, почесывая кошку за ухом. Кошка благодарно дергала черным ухом и пыталась пристроить голову поудобнее. Итак, он ей отказал. В принципе, она предвидела подобный поворот событий. Странно лишь, что он сказал, что сжег партитуру. В высшей степени странно. Потому что в мусоре, оставшимся на месте пожарища, ей удалось раздобыть…

….наклонившись, она повернула ключик в замке стола…
…и достала партитуру «Дон Жуана»…