да, майне команданте!
Выдаю очередную главу
Кстати, когда я узнала, как называется стихотворение из 22 главы, то позеленела
Сюрпрайзззззз!
))
ГЛАВА 27.
Рауль открыл глаза и снова зажмурил их. Он слишком хорошо знал это место. Пусть он и был тут всего лишь один-единственный раз, и пробыл всего лишь минут пятнадцать, но это место потом еще не раз являлось ему в кошмарах… В те страшные ночи ему снилось, что он снова – беспомощный, слабый – ожидает одного-единственного решения. Ожидает слова «да» или «нет». И неизвестно, что было страшнее – «да» или «нет»… А сейчас неизвестно вообще ничего…
- Ну и долго мы так будем сидеть? – прозвучал над ухом мрачный голос, который ему так хотелось забыть.
Рауль вздохнул и открыл глаза. Да, он не ошибся. Он был в том самом подземелье. И напротив него на корточках сидел Призрак. Он с любопытством разглядывал Рауля, который был крепко привязан к стулу.
- И все-таки, интересно, что она в вас нашла? – задумчиво пробормотал он.
- Скотина… - процедил сквозь зубы Рауль.
- Вполне возможно, - пожал плечами Призрак. – Но месье виконт, вам не кажется, что вы сейчас не в том положении, чтобы бросаться такими выражениями?
- Но эти выражения напрямую относятся к вам! – не успокаивался Рауль.
Призрак встал и отошел в сторону. Там он наклонил голову и посмотрел на Рауля, как художник смотрит на свою неоконченную картину.
- А вот теперь мне кажется, я понимаю, что она нашла в вас. Мда-а-а…И вот ради этого…Ну что ж…. Я думаю, что на этот раз она все-таки сделает другой выбор.
Рауль похолодел.
- Другой выбор? Другой выбор? Вы что..вы собираетесь снова притащить ее сюда?
- Почему притащить? – пожал плечами Призрак. – Она сама придет сюда. Если, конечно, захочет… «Вздохнешь ли ты о нем, о друг, неверный друг…»
- Что? – переспросил Рауль.
- «И меч в моей руке мутит струи потока»… - невозмутимо продолжал Призрак.
- При чем здесь Эварист Парни?! Что ты сделал с Кристиной? – от волнения Рауль обращался к Призраку то на «ты», то на «вы».
- Я ничего с ней не сделал. Если ОНА захочет – подчеркнул он, - то она придет САМА.
Кристина вздрогнула и открыла глаза. От окна тянуло прохладой. Она с наслаждением вдыхала свежий ночной воздух, который шел волной из открытого окна. Из открытого окна… Стоп! Открытое окно? Кристина резко село на кровати. Окно? Но… она же сама перед сном закрыла его. Она это помнила четко и ясно, помнила, как провела рукой по плотно прижатой к косяку раме. Она стала вглядываться в темноту комнаты. Нет, несомненно, перед ее глазами синел квадрат широко распахнутого окна. Итак, неожиданно трезво и логично подумала Кристина, итак есть два варианта. Либо его открыла я, либо его открыл кто-то другой. Само оно могло распахнуться? Нет. Могла ли его открыть я? Нет, если я не хожу во сне. А я во сне не хожу. Кажется…Нет, все-таки скорее всего, не хожу. Значит..значит, его открыл кто-то другой. Мог ли это сделать человек из дома? Нет. Я всегда запираю дверь. Старая привычка, еще с оперных времен. Она усмехнулась новому словосочетанию «оперные времена», но вернулась к прежней мысли. Итак, это не мог сделать человек из дома. Значит… Значит…Ей стало страшно. Значит, окно открыли с улицы. Но кто мог сделать это? И …зачем?
Она резко вскочила с постели. Дрожащими руками долго не могла зажечь свечу. А когда трепещущий язычок пламени слабо озарил комнату, она увидела то, от чего она похолодела от ужаса.
Музыкальная шкатулка. Шкатулка в виде обезьянки в персидском халате, играющей на цимбалах.
Рауль вздохнул.
- Так она придет сама?
- Да – кивнул Призрак. Он стоял около своего макета театра и меланхолично проводил кончиками пальцев по нему, стирая пыль. – Она придет сама, если захочет.
- Почему ты в этом так уверен?
- Я оставил ей знак.
Где-то в глубине дома часы глухо пробили полночь. И в этот самый момент в обезьянке что-то щелкнуло, она смешно дернула головой и стала играть. Ту самую мелодию….
- То есть ей ничего не угрожает? – медленно и задумчиво произнес Рауль.
- Да поймите, что нет! – раздраженно бросил Призрак. – Да не могу я причинить ей зла, не могу! Как вы этого не понимаете. Я оставил ей знак…Она должна понять, что вы в моих руках, что я жду ее… Она сама придет сюда.
- А если она не придет?
- Тогда…мир сошел с ума…Она должна прийти ради хоть кого-то из нас…
- Ради «хоть кого-то»?
- Да. Разве вы этого не поняли? Она должна прийти сюда – ради меня, или ради вас… Именно поэтому вы здесь.
- А если она не придет…
- …то мне очень жаль вас, месье виконт… Тогда вы наконец-то хоть немного поймете, что значит быть на моем месте… Тогда вы узнаете, что чувствует человек, когда его предают.
Рауль задумался.
- Развяжи – попросил он.
Призрак прищурился и посмотрел на него.
- Однако, месье виконт…
- Развяжите, - повторил Рауль. – Я не собираюсь кидаться на вас. Вы уже сделали все, теперь остается только ждать… Вы обещаете, что с Кристиной ничего не случится?
- Я клянусь вам в этом.
- Тогда развяжите меня. Я тоже буду ждать ее решения. Пусть сегодня мы все будем свободны.
Призрак подумал.
- Хорошо.
Кристина вздрогнула, когда шкатулка заиграла. Сначала она в ужасе зажала уши руками, но даже через ладони до ее слуха доходила эта мелодия….Эта мелодия!!! Казалось, что она играет внутри нее, а не исходит из этого уродливого механизма на столе. Эта мелодия!! Кристина в отчаянии ударила рукой по шкатулке. Она тихо крякнула и замолчала. Затем обезьянка завалилась набок, продолжая – правда, уже беззвучно – подергивать лапками, в которых были навечно зажаты цимбалы.
Рауль сбросил с себя развязанные веревки и встал. В конце концов, орать и лезть на рожон смысла сейчас действительно не было. Кристина либо придет, либо нет. А пока надо ждать. Только ждать… Ждать…
- Почему вы решили, что она может изменить свое решение…а ведь вы надеетесь, что она изменит его?
- Очень просто. Я прочитал ее дневник.
- Вы читали ее дневник?
- Да, вот такой я гад, - с вызовом ответил Призрак. – Да, я прочел его. И знаете что?
- Что?
Призрак закрыл глаза и стал цитировать по памяти.
-
"…. Вот и все закончилось… Что это было? Я…не знаю…я не помню..Боже, что же я натворила…За что мне это…. И..и я не знаю…если бы мне еще раз дали право выбирать, сделала бы я тот же выбор…"
Вот так… Я даю ей еще раз право выбирать. Только теперь уже все будет честно. Я не буду давить ни на ее жалость к вам, ни на инстинкт самосохранения… Возможно именно тогда я и поступил неправильно, когда поставил на кон вашу жизнь… Добрая девочка… Она пожалела кого-то из нас…. Ее поступок был продиктован всего лишь жалостью…
- Только вот к кому? – резко спросил Рауль.
- Не знаю, - совершенно искренне ответил Призрак. – Я не знаю.
Рауль вздохнул. Ну что ж… Может и надо, чтобы это все произошло. Он слишком хорошо помнил состояние Кристины в последнее время. И если оно было следствием тех ужасных минут в подземелье… Что ж, может то, что произойдет сейчас, пойдет только ей на пользу? Может она избавится от того ужасного чувства, которое грызло ее все эти месяцы? И если…если она действительно будет счастлива, изменив свой выбор….тут Рауль сжал зубы до спазма в скулах…то он отпустит ее. Он будет рад, если она будет счастлива… Он будет только рад ее счастью, которого она ,как окажется, не смогла достичь с ним… Ну конечно, тут же скептически возразил внутренний голос, разумеется, это ты сейчас так говоришь. А вот когда – и если! – она действительно выберет Его…посмотрим, что ты будешь делать. Не думаю я, что ты смиришься. Это хорошо бросаться благородными мыслями, когда ты уверен в своем преимуществе. А вот когда окажется, что все не так уж и радужно?
Рауль вздохнул. Так или иначе остается пока только одно – ждать. Просто ждать… И все.
Он подошел к Призраку.
- Покажите, что это, - попросил он, указывая на макет театра.
Кристина смотрела на шкатулку, которая полураздавленным жуком дергалась перед нею в беззвучной агонии. Она поняла все. Поэтому осторожно взяла деревянный ящичек в руки – и подивилась его легкости – прижала его к груди, и вышла в коридор.
Двое мужчин ждали ее с внутренним содроганием. Кристина либо придет, либо нет. Она понимали это оба. Нет, разумеется, они не стали внезапно самыми задушевными друзьями. Но и не испытывали желания вцепиться друг другу в глотку. Раньше кто-то из них был более счастливым соперником, и другой был готов продать душу дьяволу, лишь бы одержать верх самому. А теперь…теперь они оба были в одинаковом положении, оба балансировали на полузатопленном плоту. И оба ждали – придет она или нет? Сейчас их не волновало даже не то, какое решение она примет. Самым важным был другой вопрос. Такой простой и такой важный. Придет она или нет?
- Рауль… - тихо позвала Кристина в полуоткрытую дверь – Рауль…
Никто не отзывался. Она сделала шаг вперед и распахнула дверь. Комната была пуста. В ней тоже было распахнуто окно и звездное небо с любопытством заглядывало в дом. Но Кристина не видела этого. Она смотрела под ноги. Там, уютно расположившись на дорогом ковре лежала черная шелковая ленточка. Точно такая же, какими были перевязаны розы, которые дарил ей Призрак. Только теперь розы не было. Была только черная ленточка. Траурная ленточка.