Посмотрела я генеральную репетицию сабжа, спасибо добрым людям. Теперь отчитываюсь
))
Когда в зале погас свет, в голове мелькнула мысль: сейчас покажут сказку. Я видела несколько постановок ВФ - и традиционных, и минималистических, но запомнились именно те, где присутствовал сказочный элемент в виде живописных декораций, сказочного зверья, парящих над сценой мальчиков и прочих милых спецэффектов. Всего этого в московской "Флейте" нет. Потому что московская Флейта, поставленная английским режиссером Грэмом Виком и его соотечественником сценографом Полом Брауном - это осовременная, минималистичная версия оперы, в котором Тамино (Марат Галиахметов) и Памина (Ольга Ионова) выглядят как герои какого-нибудь семейного американского кино, Царица ночи (Карина Сербина) появляется из роскошного автомобиля, храм Зарастро (Валерий Гильманов) - клиника для душевно больных, а сам он появляется на сцене, вышагивая во фраке перед медленно ползущей машиной - катафалком, просвященные - плащах и противогазах, Моностатос (Вячеслав Войнаровский) - клоун, надзиряющий над клоунами же. Декорации лаконичные - несколько стоящих друг за другом стен, расписанных граффити. Иногда сверху опускают огромное фотографическое изображение, из которого вырваны куски (портрет Памины, например, это два огромных глаза и рот, выдранные из журнальной картинки). Во втором действии в сцене, где Царица требует, чтобы дочечка разобралась с Зарастро, справа опускают прекрасных раскрывшийся бутон розы, а в другом углу сцены Памина спит в огромном лепеске. Начало второго отделения вообще экстравагантно - оно открывается сценой, в которой адепты Зарастро в одних плавках по очереди ложатся под прямоугольные лампы с зеленым светом - видимо, это какие-то прописанные им процедуры.
Папагено (Флориан Бэш), человек-птица, разумеется, бомж. В тапках, напоминающих птичьи лапы, красных штанах с лампасами и яркой футболке. У него есть очаровательная сцена, в которой он мечтает о своей Папагене - впрочем, о ней он говорит постоянно. Вначале один из помощников Зарастро угощает его вином - в нашем случаем, косяком, и в конце-концов Папагено пробивает на хаха. Нет, конечно, очарование сцены не в беспричинном смехе Папагено, а в том, как он снова и снова, очень задушевно, предается мечтам о своей обещанной богами подружке. Еще он трогательно пытается повеситься на гирьке в виде шишечки от часов с кукушкой. Актерски он просто безупречен - раскованное дитя природы, каким и должен быть Папагено, но если бы еще почаще давал возможность услышать свой довольно приятный баритон - уж больно часто он практически говорил, а не пел.
Царица ночи на новой сцене Большого - вопреки традиции - не в темном одеянии, расшитом звездами, а в белоснежном манто, коротком белом платьице и светлом парике. Вокально наша Царица-Сербина (похоже, это вторая Царица, первая - Елена Брылева), конечно, мягко говоря, не Кристина Дойтеком. Очень заурядное пение. Три раза она появляется на сцене, из которых два - с шлягерными ариями. И, честно говоря, нифига не понятно, чего такого шлягерного в этих двух ариях. Печально, потому что получилась такая белая моль, а не страдающая мамаша-интригантка. Надо ли говорить, что в колоратурах не было блеска, а знаменитое фа было похоже на писк упитанной комарихи... Ножки, правда, очень стройные и актерски сносна.
Три дамы - к сожалению, не запомнила, кто их пел, появляются то в виде женщин-полицейских (в открывающей оперу сцене с поверженныи чудовищем, которого вам не покажут), то перевоплощаются в Мерилин Монро (и, конечно, в полу сцены есть три вентиляционных решетки и мы можем насладиться видом развевающихся подолов и в общем даже стройных ножек), то они медсестры в клинике Зарастро, а в финальной сцене вместе со своей госпожой дефилируют в роскошных шубах. Может, конечно, временами трио не доставало баланса, но в целом вполне сносные три дамы.
Войнаровский - Моностатос проявил себя замечательным характерным актером, а вокально - ну Моностатос не должен быть голосист. Он должен быть труслив, угодлив, мерзок, коварен - в общем, вызывать антипатию. Получилось.
Старуха-Папагена в московской постановке славная, очень смешная в старушичьем обличии.
Зарастро наш временами напоминал партийного деятеля - может быть, комплекцией, официальностью костюма - впрочем, он ведь как бы главврач психбольницы, и все равно, его замечательные низы потонули в оркестре, и пел он как-то невкусно, обычный бас.
Тамино мне понравился - может быть, вначале он был немного скован вокально, иногда интонационно чуть-чуть промахивался (впрочем, возможно, меня просто подводил слух). Высокий, относительно стройный и не старый, плотный голос, наполняющий зал, с металлом и не кастратоподобный, пел культурно. Зачет.
Наконец, замечательная Ольга Ионова-Памина. Худенькая девочка в розовом, довольно решительная, не размазня. Арию свою слезную спела в быстром темпе, а когда Тамино открыл перед нею дверь, за которой влюбленную пару ожидало испытание огнем, шагнула туда первой (или Тамино, как воспитанный прынц, даму свою пропустил
)). Вокально, мне показалось, ей эта партия очень идет, и исполнила она ее свободно, не пискушечным, а приятным, наполненным звуком с красивыми верхами и плотной серединой.
Хор Большого также заслуживает комплиментов - и звучание, и музыкальность, и артистизм - все при нем. В опере есть момент, когда Тамино, оказавшись перед воротами храма Зарастро, начинает играть на флейте, и на ее звук выходят сказочные существа. Вместо сказочных существ появляются пациенты клиники - это и безумная примадонна, и дама, воображающая себя Жизелью, и юноша, переодетый в женское платье (мой знакомый
)), и барышня в заячьих ушках, и тип с забинтованным лицом, и пританцовывающая тетка в коротком вечернем платье, и прочие фрики. И даже с моего бельэтажа было заметно, что народ увлеченно играет.
И еще пару слов про режиссуру. Было очень обидно, что режиссерское воображение иссякло на сцене испытаний. Тамино и Памина просто заходили в разные двери и выходили оттуда. И гибель Царицы ночи выглядит очень странно: Моностатос приводит ее в "храм" Зарастро, где стоит черная машина, она залезает в багажник, гром-молния - дамы, царица и Моностатос поют о том, что их силы слабеют и они повержены... и все... С чего это она туда полезла? Не понятно
))
Осовременивание, конечно, лишило спектакля сказочности и статуса семейного спектакля. Получилась как бы это выразиться - поп-арт опера, напоминающая комикс, временами мрачноватая сказочка для взрослых.
Опера идет на немецком языке, включая диалоги. Перевод проецируется на длинный узкий баннер над сценой, который, как ни странно, удачно вписывается в декорации. Программка отлично издана и стоит своих 150 р - в ней хронология жизни Моцарта, статья о "Волшебной флейте", интервью с создателями, сведения о творческой группе и исполнителях и, конечно же, полное либретто.
Резюме: спектакль рекомендуется к просмотру
))