Цитата:
|
в Мизераблях Эпонина со своей неразделенной любовью и Жавер с конфликтом долга (каков он в жаверовском понимании) и совести несравнимо интересней "голубка и горлицы".
|
Это вы, конечно, ИМХУ высказали, потому что моя ИМХА в данном случае совершенно от вашей отличается - я просыпалась только тогда, когда на страницах романа появлялся Мариус.
То же самое я могу отнести и к вашему раздражению от этой парочки и к словам о предсказуемости и поведении. "Интересно", "раздражают", "предсказуемы", "неожиданны" - все это передает лишь ваше личное восприятие книги/мюзикла, с чем я спорить не могу и не имею права, потому что это - ваше личное.
Я решилась написать здесь только потому, что Мариус и Козетта предыдущими постящимися были незаслуженно сдвинуты в сторону, а их значение принижено. Я хотела показать лишь то, что именно они являются главными героями романа (мюзикл я еще не смотрела; вероятно, там акценты и смещены). Откровенно говоря, на Козетту мне начхать - она интересует меня и вообще имеет значение лишь как бесплатное приложение к Мариусу. Интересно, что у основной массы зрителей и читателей на "ура" проходят безусловные, понятные, черно-белые персонажи, а Мариус выписан полутонами, он весь в мельчайших деталях, которые собирать и нанизывать на нить, как жемчуг, было редчайшим и, безусловно, изысканнейшим удовольствием.
У Гюго он получился самым живым, противоречивым, свежим и хрупким персонажем, абсолютно освобожденным от каких-либо шаблонов или клише. Горе авторам мюзикла, если они этого не уловили. Мне даже немного расхотелось смотреть его.
А умалять кого-либо из героев в мои помыслы не входило.
Эпонину я, конечно, отвратительной не называю - я лишь пыталась показать Эсмеральде, почему Мариус не мог ее любить, а следовательно, и помнить после смерти. Ну а то, что смерть героя заставляет зрителя жалеть его и переживать сильнее, нежели благополучие героя, - совершенно естественно, на мой взгляд.
Что же касается Жавера: здесь было сказано, что его духовный мир намного глубже духовного мира Мариуса. Вы говорите, что он переживает настоящую трагедию, однако духовный мир и переживаемая трагедия - не одно и то же. Знали бы вы, какую трагедию переживает вышеупомянутый дядя Вася, когда у него заканчивается водка! Умри все живое. Сколько ошибок совершает, которые дорого обходятся и ему, и окружающим. Сюда бы только Шонберга с Бублилем.
Деревянный чурбан вдруг осознал, что он деревянный чурбан, и в результате раскололся - потому что быть деревянным чурбаном и дальше он не мог, а не быть деревянным чурбаном не умел. Это все действительно прописано и в тексте, и в мюзикловой интерпретации, и понимать тут особо нечего. И хотя Филип Куэст такой знатный дядька, что деревянный чурбан пустил побеги и на нем даже распустилась роза, суть персонажа от этого не изменилась - деревянный чурбан. Сравнивать его духовный мир и духовный мир месье Мариуса - такая же нелепица, как сравнивать между собой лишайник дикорастущий и высшее млекопитающее. Возьмите, к примеру, за неимением иных письменных доказательств, предсмертную записку Жавера. Вот его духовный мир. Глубочайший духовный мир.