Итак, вот мой предвзятый и очень пространный отчет
))
Поход на “Суини Тодда” прошел для меня под слоганами “Молодежь может все” и “По-настоящему гениальное произведение испортить невозможно”. Сначала
о хорошем.
Первое “хорошее” – это выбор материала. Я влюблена в бродвейскую классику, но если бы в ГИТИСЕ в очередной раз поставили “Целуй меня, Кэт” или “Юг Тихого Океана”, я была бы очень разочарована. Сондхаймовский шедевр – в Москве – это чудо.
Второе. Задор и работоспособность ребят. Все-таки освоить за полтора месяца такой непростой материал могут только очень упорные и влюбленные в свое дело люди
Третье. Адекватные диалоги на русском языке. Не уверена, что некоторые сленговые словечки были к месту, но в целом – вполне.
Четвертое. Массовка. Пусть она в основном состояла из юных барышень, но они очень старались быть энергичными и выразительными.
Пятое. Постановка совершенно официальная. У ГИТИСа лицензия на 14 спектаклей, так что есть шанс, что шоу “обкатается” и улучшится.
Дальше я хочу написать о том, что вызвало у меня
неоднозначные чувства.
Постановка. Она не преподносит ничего неожиданного, потому что сделана на скорую руку и использует какие-то готовые, “нейтральные” решения. Воображение – вот чего мне не хватало всю дорогу.
Впрочем, были и находки, например Пирелли – “стилист”. В принципе такого Пирелли можно принять, его саморазоблачение от этого еще эффектнее (оказывается, манерный итальянец на самом деле простой ирландский парень). Но все же немного это отдает капустником.
Вообще гитисовская версия Суини получилась – как бы это сказать? Приглаженной, что ли. То ли режиссер Роберт Чэйпл решил пощадить неокрепшую психику молодых актеров, то ли они пока не готовы играть какие-то пограничные состояния и всякие перверсии - в общем, музыкальный триллер о возмездии и относительности добра и зла превратился в утреник-страшилку.
Оркестр. Полуживой. Во время спектакля было очень заметно, что дирижер совершенно не захвачен музыкой. Во многом из-за этого унылого аккомпанемента ритм в спектакле провисал.
Сценография. Ее как таковой особенно нет, поэтому о ней можно не говорить. Хотя нет - запомнился раскладной столик из ИКЕИ в роли рабочего стола Суини Тодда.
Русский и английский язык. Мне показалось, что если бы авторам хватило пороху перевести весь спектакль, шоу бы только выиграло, в зале не было бы спящих, и после первого отделения где-то пятая честь зрителей не свалила бы. Потому что зритель как минимум яснее представлял бы себе сюжет, мотивацию и характеры персонажей. Я знаю, что на премьере в программке был вкладыш с кратким содержанием. Тем, что был на втором показе, просто не очень повезло – в силу обстоятельств, нас обделили.
Особенно жалко – кажется, я уже всем пожаловалась – что не перевели Пролог, потому что эта музыкальная тема проходит, так сказать красной нитью через все шоу, но публика нифига не понимает, что эти девочки с яростными лицами пытаются ей сообщить.
То, что от публики ускользает много существенных и не очень деталей, идет спеклаклю только во вред, создавая ненужные препятствия. Все-же музыка не самая простая. А тут еще и не понятно, о чем поют.
Пение. Сейчас скажут – Бутовская села на своего конька – и будут правы. Безусловно, среди ребят не было никого, о ком бы я могла сказать “безголосый”. Но так же не было никого – или практически никого, о ком бы можно было сказать – у этого человека есть школа. Я не знаю, куда можно пойти с таким уровнем вокала. В хор? Особенно плохо дела обстоят у девушек. О пении подробнее я распространюсь, когда буду рассказывать об исполнителях.
Исполнители.
Суини Тодд – Илья Викторов. Саша очень верно заметил, что этот молодой человек оживал только во время пения. Но даже в своем “живом” состоянии это был не Суини Тодд ни разу. Кто угодно – начинающий актер с не по возрасту “стертым”, временами довольно непривлекательным голосом, истерик, напыщенный крикун… Была пара моментов, где он немного приближался к нужному образу – в сцене, где миссис Лавит приносит ему его бритву, но там спасательным кругом стала музыка, которая просто “сыграла” за Илью.
Я не исключаю, что Илья сможет отыскать в себе Суини Тодда, и что ситуация изменится, но пока, похоже, исполнявший эту партию на премьере Павел Иванов гораздо интереснее. По крайней мере у меня есть основания верит тем, кто его хвалят, потому что тот небольшой кусочек, что он спел на нашем спектакле, будучи частью массовки, вдохновляет.
Терпин – Андрей Грачев. Глуховатый баритон и пока несколько неопределенный, “недооформившийся” Терпин. Беда с разговорными кусками, где речь выглядит иногда не очень естественной.
Коронный дуэт про женский пол, к сожалению, не отличался красотой и стал для меня некоторым разочарованием.
Миссис Лавит – Мария Гулик. Очень удачное попадание в образ миссис Лавит, какой ее играет на концертнике Патти ЛюПон. Такая же крупная игра и алый рот. В целом, у нее много шансов отполировать роль и – если г-н Викторов не “оживет”, “украсть” шоу. Вокально, к огромному сожалению, она была не так убедительна. У Марии были проблемы с голосом – она была нездорова + большой объем пения и речи + крайне низкая даже для меццо тесситура + несглаженные регистры + невладение мюзикловым вокалом – все это, конечно, осложнило ей жизнь. Обидно, потому что Мария – темпераментная, фактурная актриса с красивым тембром.
Энтони – Иван Викулов. Самый красивый и оформившийся голос в постановке – настоящий мюзикловый баритон. У Ивана есть вкус и хорошее дыхание. Кроме того молодой человек наделен ростом и внешностью. Если его карьера состоится, поклонниц у него будет много
Конечно, такая придира, как я, могла бы прицепиться к нижнему регистру – он мог бы быть более озвученным. Но и без этого слушать Ивана очень приятно.
Джоана – Анна Чернова. Нет, Артем, это не Джуди Кун. Это типичное лирическое сопрано, немного разболтанное, “головное”. Неотъемлемый атрибут советских музыкальных театров. Наверное, Анна – милая, хорошая девушка. Но с голосом надо что-то делать.
Актерски Анна ожила только когда переоделась матросом.
Тобиас – Мария Чамкина. У Маши явно ощущается многолетний опыт пребывания на сцене, но временами не покидало ощущение, что ты смотришь не мюзикл Сондхайма “Суини Тодд”, а “Оливер!” Барта. Девушке очень не повезло. Дело даже не в том, что юная актриса, которая, наверное, видит себя Джильдой или Снегурочкой – то есть кем-то очень оперным и колоратурным – вынуждена исполнять партию, изначально написанную для высокого мужского голоса, да еще и в мюзикле… Нет, дело в том, что вокальная строчка просто транспонирована на октаву выше – решение к которому приложимо только одно определение – "порочное". Гласные в этой тесситуре нивелируются, слов не понятно, петь так, чтобы тебя было слышно, можно только с академической подачей... Что и делает Мария. Прибавим неустойчивую интонацию, провальные речитативы и избыток высоких частот, и мы получим Тобиаса в исполнении Марии. Я понимаю, у нее не было выбора. Как и у меня, как зрителя
)
Пристав – Евгений Болотский. Исполнитель, приглашенный со стороны. Пока еще не студент Гитиса.
Пирелли, Мистер Фогг, “Смерть” (человек в черном) – Максим Якимов. По понятным причинам я не могу быть беспристрастной
Но, зная Максима несколько лет, могу сказать, что если вокально ГИТИС загнал его в гроб, то актерски раскрепостил. Во всяком случае, для меня стало неожиданностью, что его используют как характерного актера. Я уверена, что у Максима получится преодолеть вокальные трудности, потому что оно обладает очень важным качеством – критическим отношением к себе.
Продавец птиц – Сабина Бахшиева. Роль небольшая, но сделана по-настоящему. Кажется, единственный человек на сцене, у которого во взгляде весь спектакль светился настоящий безумный огонек, которого не хватало исполнителям более крупных ролей. Наверное, мне бы хотелось, чтобы Тобиас был именно таким – чуднЫм.
Нищенка (Люси) – Мария Пожидаева. Она делает все, что предписано ролью, у нее приятный голос. Но почему-то не страшно. И если жалко, то чуть-чуть.
О
женщинах-полицейских путь напишет mors
)
Курьезы. Название спектакля “Свини Тодд” (да-да, в честь года Свиньи) и фраза “мюзикл по одноименному роману Хью Уилера”. Я понимаю, откуда происходит эта ошибка – book – книга. Но обидно, когда переводчица, как я понимаю, режиссер, не знает, что book – это либретто. Ну и всякие типографские мелочи, типа отсутствия пробелов между инициалами. Но это действительно несущественные вещи.
В заключениe я хотела бы сказать, что пять пунктов “хорошего” во многом компенсируют недостатки, описанные выше. То обстоятельство, что 11 числа был только второй по счету спектакль, дает мне надежду, что у ребят еще есть время в нем окончательно освоиться, найти какие-то новые краски, довести “Свинку” до ума.