Ghera, было очень интересно почитать вашу беседу. Можно, свою скромную имху добавлю?
Насчет фильмовского Призрака согласна: действительно подросток, который не может повзрослеть. В фильме это проработано, а в романе и мюзикле только намечено.
А Кроуфорд, думаю, все же стремился создать образ, близкий к книжному Призраку. Известно ведь, что он называл своего безымянного героя Эриком (по крайней мере, в книге "Великие мюзиклы мира" так написано
). А обстоятельства, имхо, не другие - в мюзикле они просто не показываются, но того, что говорит мадам Жири о человеке в клетке, вполне достаточно, чтобы представить, откуда у Призрака в голове тараканы, не говоря уж о финальной сцене. И для Кроуфорда, похоже, "за кадром" мюзикловой истории была история кинжного Призрака - с нерадостным детством, жуткими персидскими впечатлениями и т.д. Я сама сначала не приняла Призрака-Кроуфорда: после страстного Батлера (я сначала фильм посмотрела) мне казалось, что человек, проживший такую жизнь, НЕ МОЖЕТ так сладко петь... Но после энного прослушивания я все-таки поняла, чего народ на премьере рыдал: играл-то Кроуфорд не столько Призрака Оперы, сколько Ангела музыки.
А киношные флэшбэки, имхо, как раз очень к месту: в фильм, в отличие от мюзикла, предыстория очень логично включаются. И лично мне эпизод в цирке очень нравится и кажется находкой Шумахера. Да, он снят в совершенно иной стилистике, чем большая часть фильма, и это одна из немногих сцен за пределами театра - потому и выглядит все иначе. Девочка - будущая мадам Жири - точно так же живет в театре, как потом Призрак и Кристина, для нее этот мир игры и бутафории - привычный и настоящий. И реальность, в которую она попадает, выглядит, как страшная сказка. Она не только Призрака (а потом Кристину) в театр приводит: она сама туда убегает после этого, не только прячет "от жестокости мира" Призрака и Кристину, но и прячется сама... Этот эпизод, кстати, объясняет, почему спустя много лет другая девочка свято верила в Ангела музыки.