[Эрик]

СПАГЕТТИ ИЗ ПРИЗРАКА ОПЕРЫ

(моя статья 2000 года)

Сегодня я представляю вам фильм классика специфического итальянского киножанра, официально именуемого спагетти-хоррором (или по-итальянски - джалло), маэстро Дарио Ардженто "Призрак Оперы" (Италия - Венгрия, 1998). Это, кажется, двенадцатая экранизация классического романа Гастона Леру – и вновь весьма далекая от оригинала.

Как известно, ценители творчества Дарио Ардженто единодушно назвали этот фильм худшей работой режиссера, а поклонники книги Гастона Леру столь же единодушно назвали картину худшей экранизацией романа. Например, Ирина Емельянова упомянула этот фильм на своем сайте "Парижская сказка" только чтобы заявить: "Я этот фильм не смотрела и не буду!" Но на мой призрачный взгляд, фильм не так уж плох, как это кажется после первого просмотра... да и, честно говоря, после второго тоже... да и после..... В общем, то, что фильм не так уж плох, я понял только недавно - где-то после четвертого или пятого просмотра!

Обратите внимание: я не утверждаю, что фильм хорош!! Просто он не так плох, как кажется... Мы как-то обсуждали этот фильм в Гостиной Мадам Жири, и я помню претензии, которые ему предъявляли: нестрашность, подражание Феллини, скучность, аэмоциальность, истеричность, нелогичность, "непризрачность" и т. д. Но на мой призрачный взгляд, большинство этих вещей объясняются особенностями жанра, а причина провала фильма гораздо глубже: она заключена в категорическом несоответствии мощной классической литературной основы и жестких рамок спагетти-хоррора – жанра весьма специфического, спорного и чрезвычайно сложного для восприятия.

Что же касается самого фильма, то считаю своим призрачным долгом предупредить тех, кто все-таки рискнет посмотреть (пересмотреть) этот фильм: если ваша цель состоит не в том, чтобы просто убедиться, что фильм плохой, дабы потом ругать его более обоснованно, а в том, чтобы попытаться понять картину Ардженто, - в первую очередь попытайтесь отрешиться от оригинального романа Гастона Леру!!! Да, да - я понимаю, что говорю очередную ересь, но такова необходимость: забудьте, что вы читали роман!! Понимаю, это будет не так-то легко - тем более, что некоторые основные сюжетные моменты, как ни странно, сохранены. Тем не менее, сценаристы, одним из которых, как всегда, является сам режиссер, переплюнули все предыдущие вариации: несмотря на то что они сохранили "брэндовое" оригинальное название и сослались в титрах на Гастона Леру, фильм – не драма отверженного гения, не вариация на тему Красавицы и Чудовища и даже не притча на тему Фауста.

Он вообще не об Эрике и не о Призраке!!! Что, кстати, и отражено в одном эпизоде – очередная жертва, пытаясь умилостивить злодея, называет его "господин Призрак", а тот обиженно шипит: "Я не Призрак! Я – крыса!" Реакция несчастной жертвы просто умиляет: "Извините… я люблю животных…" Ну, с другой стороны, хорошо, что не "упс"… Но я отвлекся. Так вот - фильм не о Призраке, а классический сюжет лишь взят за основу для создания метафизического произведения о совсем другом!! И те, кто считает сам этот факт преступлением против памяти парижского Эрика и оскорблением литературного гения Гастона Леру, - а считать так, безусловно, ваше право! - просто откажитесь когда-либо смотреть фильм Ардженто и можете не читать дальше эту статью!

Тем же, кому интересно хотя бы попытаться разобраться в том, "что хотел сказать поэт", я предлагаю мое - как мне мыслится, правильное прочтение этого фильма. Итак, воспользовавшись сюжетом романа Гастона Леру лишь как сюжетной канвой, итальянский хоррор-маэстро, - как известно, убежденный правоверный католик! - творит метафизическую притчу о двойственной сущности человеческой души. Душу человека олицетворяет певица Парижской оперы Кристин Даэ, в которой молодость и талант сочетаются с амбициозностью и сексуальной порочностью. В этой роли режиссер снял свою дочь Асию Ардженто, которая как никто другой подходит для создания данного образа, полностью отвечая замыслу режиссера даже внешне: снятое оператором Ронни Тэйлором ее лицо в разных ракурсах и с разным освещением выглядит то очаровательно красивым, то отталкивающе уродливым! Эту трактовку образа подтверждает и ключевая фраза, произносимая героиней: "Могло ли так случиться, что не зная ничего о любви, я полюбила сразу их обоих?" Кстати, в своей первой полноценной режиссерской киноработе "Пурпурная дива" (2000) Асия Ардженто развила тему вечной раздвоенности и загадочности женской души, в которой, по мнению автора, всегда уживаются Ангел и Демон.

Но вернемся к фильму "Призрак Оперы". Итак, в борьбу за обладание Кристин вступают Призрак Оперы и барон Рауль де Шаньи (почему барон, а не виконт, – не спрашивайте меня: потому же, почему и брата Рауля зовут не Филипп, а Жером!). Призрак в исполнении британского актера-интеллектуала Джулиана Сэндза – лишь номинально главный герой фильма. Он не отверженный гений, не жертва сделки с Дьяволом, не страдающий изгой – более того, он вообще не урод и не композитор! Он – человек-крыса, само олицетворение Тьмы и Порока, порождение самых низших отбросов парижского плебса, выброшенное в сточные воды и взращенное крысами – по мнению многих, самыми омерзительными и отвратительными животными. (О том, что на самом деле крысы – милейшие и добрейшие существа, ваш покорный слуга прекрасно знает, и не понаслышке. Но даже у меня в минуты ярости на конкретного человека может вырваться злобное: "Вот крыса!!") О том же, как крысы выкормили младенца, выучили его говорить по-человечески да еще игре на органе обучили, - тоже не спрашивайте меня: я не отвечу! Также как и на многие другие подобные вопросы: например, как Призрак вообще смог выстроить себе обиталище в подвалах Оперы, взгромоздить там орган, да и вообще – на какие шиши он там существует?! Скажу только, что для авторов фильма это неважно: одним из основных атрибутов спагетти-хоррора является пренебрежение самой элементарной логикой в угоду замыслу и средствам его выражения! Один из критиков даже нашел, на мой призрачный взгляд, очень удачное определение для жанра спагетти-хоррор – триумф формы над содержанием!

Так или иначе, Призрак живет в подземельях Парижской оперы, которые воочию выглядят настоящей преисподней – здесь царят только Тьма, Грязь и Порок!! Фраза одного из героев "Он был там еще до того, как построили Оперу" вызывает прямые ассоциации с самым философским романом Короля хоррора Стивена Кинга – "Оно". Таким образом, сама Опера предстает как олицетворение всего Мироздания – что, кстати, соответствует духу оригинала. И в подвалах Мироздания царит Князь Тьмы, которого и играет Джулиан Сэндз в роли Призрака!! А Дьяволу неважно, любят его или ненавидят, - важно, что часть души человека всегда стремится к нему! И именно поэтому в ответ на крик Кристин "Я ненавижу тебя!" Призрак спокойно отвечает: "Это хорошо: любовь и ненависть – одно и тоже!" Но надо отметить, что Дьявол бессилен перед теми, кто действительно безгрешен: покарав старого развратника, Призрак не причиняет вреда маленькой девочке…

Разумеется, цитируя классика, "если есть Тьма, должен быть Свет"! И Высший Свет в данном случае исходит именно от того, что зовется "высшим светом", - антипод Призрака барон Рауль де Шаньи приходит из высших сфер парижского общества. Рауль в фильме Ардженто – олицетворение Света и Благородства. Другое дело, что его трудновато воспринимать как таковое из-за несколько сомнительного выбора исполнителя: итальянский актер Андреа Ди Стефано, возможно, и неплохой актер, и выглядит колоритно – но при этом просто патологически напоминает Филиппа Киркорова… а вернее, Принца, под которого "косит" Киркоров! Тем не менее, образ вполне прозрачен: Рауль отвергает дьявольские соблазны, предлагаемые братом, а к Кристин испытывает исключительно благородные чувства. Ключевой диалог всего фильма происходит между Кристин и Раулем в классической сцене на крыше Оперы. И когда Кристин говорит Раулю: "Я недостойна тебя – я нечиста!", тот отвечает прост-таки как христианский проповедник: "Никто не чист! В наших душах есть много темных закоулков – это часть того, что называется Человеком!"

Вот такая вот метафизика. Другое дело, что разглядеть ее в фильме чрезвычайно трудно из-за обилия сопутствующих деталей, ненужных сюжетных линий, несвязанных с фабулой кровавых эпизодов и т. п. Но что поделаешь – таковы они, законы спагетти-хоррора! Кроме того, я подозреваю, что всё это нагромождение неаппетитных перформансов призвано показать греховность земного мира, его родство с преисподней, его чуждость человеческой душе – даже в "благородных порывах": замечательна сцена, когда два "ценителя поэзии" норовят утопить друг друга в бассейне посреди вертепа, выясняя, кто самый великий поэт – Бодлер или Рембо… Эта трактовка подтверждается и в финале, когда во главе толпы, преследующей, кстати, не только Призрака, но и Кристин с Раулем, становится еще один выходец из преисподней – омерзительнейший Крысолов!

Надо ли говорить, что Кристин делает правильный выбор – она говорит: "Я хочу увидеть Небо!" Но не так-то просто расстаться со своей темной половиной: нанеся предательский удар Призраку, Кристин тотчас раскаивается в этом. По мнению авторов, Бог готов помочь человеку в этой борьбе, но все-таки окончательный выбор всегда за нами самими. Финальная конфронтация Призрака и Рауля длится лишь мгновение – но нельзя не отметить визуальное решение этого противостояния, построенное по принципу инверсии: в темноте пещеры бросаются в глаза не лица соперников, а их длинные волосы – при этом у Рауля они темные, а у Призрака – светлые! И лишь предоставив выбор самой душе, светлый гений выигрывает схватку, и темный демон сам оставляет свои притязания, произнося напоследок еще одну ключевую фразу: "Плывите к Свету!" И финальную точку ставит луч света, упавший на лицо героини…

Вот, собственно, и всё, что я хотел вам сказать. Повторюсь: если вы считаете, что превращать роман Леру в католическую притчу – это бред и извращение, - а считать так, безусловно, ваше право! - просто не смотрите этот фильм!