[Oban]

беспросветный святЕц как он есть

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, ещё немножко о заботах нашего цеха. Я, как ни странно, хотел вернуться к вопросу о танцовщицах в храме. Сейчас уже дело не в том, справедлив или несправедлив был процесс, мягок или суров приговор, а в том, какие это следствия породило. Смотрите, если бы год назад кто-то сказал, что всерьёз будет восприниматься информация о запросах в прокуратуру о запрете рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда», все бы посмеялись. Сейчас это является предметом больших политических дебатов. Недавно было судебное решение о запрете на доступ к роликам девушек, но по такой логике нужно закрыть сайты всех телекомпаний, которые здесь представлены, потому что мы, рассказывая об этом, естественно, этот ролик показывали, то есть какой-то юридический абсурдистан. И в этой связи у Вас нет ощущения, что под лозунгом защиты чувств верующих мы на самом деле играем на руку фундаменталистам, которые лишают нас свободы доступа к информации, и, между прочим, очень подводят тех, кто верует, верует истинно, а значит, верует спокойно?

Д.Медведев: Сергей, ну я немножко постарше Вас. Вы меня спросили, могли ли вы это себе представить или нет. Я-то как раз из того поколения, которое вполне могло себе представить, что за распространение оперы «Иисус Христос – суперзвезда» могут привлечь к ответственности.

М.Максимовская: Мы тоже помним этот момент.

С.Брилёв: Я на последнем курсе сдавал историю КПСС, поэтому…

Д.Медведев: Хотя надо признаться, что, например, эта музыка у нас в школе звучала, но именно потому, что я этой музыкой занимался.

Теперь в отношении того, что происходит. Я не считаю, что у нас ситуация такая, как будто бы фундаменталисты какие-то посягают на основы светского государства. Нет этого, у нас по Конституции государство отделено от религии, от церкви, которая влиять на государственную жизнь не может. Я-то могу судить об этом абсолютно профессионально, я всё-таки довольно давно нахожусь в государственной системе. Другое дело, что есть церкви, есть религии, которые составляют значительное большинство среди прихожан, пользуются очень высокой степенью морального доверия. К их числу относится и Русская православная церковь, и другие наши традиционные конфессии, поэтому я не считаю, что здесь что-то сверхъестественное происходит. Другое дело, что, на мой взгляд, произошла некоторая радикализация взглядов. Это правда, потому что всегда действие рождает противодействие. Если кто-то пытается посягать на основы вероучения какими-либо действиями, это всегда вызывает со стороны верующих очень жёсткую реакцию. И дело не в том, что они фундаменталисты или радикалы, а просто потому, что такова человеческая природа. Иногда, правда, это приводит к очень печальным последствиям. События на Кавказе как раз показывают, что такого рода устремления могут создавать и основу для преступлений, для того, чтобы убивать людей. Но в целом я считаю, что мы не вышли за какие-то разумные границы.

Возвращаясь к рок-опере, знаете, ведь когда её создавали – это был 1970 год, её написал, как известно, Эндрю Ллойд Уэббер, – она вызвала разную реакцию, и среди клира западного мира её осуждали, критиковали. С другой стороны, абсолютное большинство людей считало, что там нет ничего предосудительного, что бы нарушало их представления о вере. Поэтому это всегда вопрос некоторого количества суждений, но мне кажется, что в этой ситуации, кстати, применительно к опере, о которой вы сказали, как раз выход-то был найден абсолютно цивилизованный, потому что часть людей сказала: мы считаем демонстрацию рок-оперы для нас оскорбительной. Обратились к структурам власти, власть провела консультации с церковью и получила ответ, что, по мнению нашей Русской православной церкви, эта опера не является нарушением прав и законных интересов верующих, прихожан Русской православной церкви. После этого, когда был получен ответ, эта опера состоялась, как и значительное число других событий.