[Нора]

Это цитата из второй книги Журбина с некоторыми купюрами:

«Слово «poignant» имеет множество вариантов перевода на русский язык: один русско-английский словарь предлагает следующие значения: острый, едкий, пикантный, горький, мучительный, резкий, проницательный, живой; другой добавляет слова «трогательный» и «прочувствованный». Словарь Уэбстера подкидывает «болезненный» и «очень привлекательный», а Тезаурус в моем компьютере – «несчастный», «истощенный», «язвительный», «страстный», «нервный» и «напряженный». Есть еще «саркастический» и «жалящий» – это из другого компьютера.
Но и это – не все. Если бы спросили меня, в каком смысле я встречал употребление этого слова в английских текстах, то я бы добавил: вульгарный, немного порочный, немного декадентский, сексуально-наркотический, немного с гнильцой, немного распадающийся, разлагающийся, упадочный, извращенный. Все эти значения присутствуют в слове «poignant» чуть-чуть, в виде некоей аберрации или эманации – но следы их определенно есть. А еще – по созвучию: «ядовитый» (от poison – яд).
Я думаю, что всю историю искусств можно – конечно, очень грубо и приблизительно – разделить на «poignant» и «не-poignant». Те, кто стоят на классических основах – Гете, Толстой, Томас Манн – в литературе, Бах, венские классики Гайдн, Моцарт, Бетховен – в музыке, Рубенс и Тициан – в живописи, Станиславский в театре – это все свет, красота, радость, добро – и все это «не-poignant». А вот, скажем, Шиллер, Достоевский, Набоков в литературе, Малер и Шостакович в музыке, Босх и Шагал в живописи, Мейерхольд в театре – это «poignant».
Конечно, я прекрасно понимаю всю опасность и приблизительность такого разделения, а также, как легко меня можно оспорить. Ну, скажем, доказать, что у Моцарта вполне можно обнаружить «poignant» музыку (хотя бы соль-минорную симфонию), а у Шостаковича – вполне «не-poignant» (какая-нибудь Двенадцатая симфония или «Песнь о лесах»). Но в искусстве все определения всегда размыты, и чтобы понять, нужно брать явление в его крайнем проявлении…»

Что вы думаете о такой классификации? И вообще о словечке «poignant» для описания каких-то свойств произведений искусства?

Я почему-то частенько в последнее время вспоминаю этот отрывок и журбинская классификация кажется мне удивительно точной. Действительно, трудно лучше выразить суть тех явлений, которые он отнес к «poignant». (Хотя, может быть, названные им авторы не у всех распределяются так же, Бетховен, например). Но я ловлю себя на том, что пытаясь сформулировать какие-то аргументы (например, в дискуссии на форуме НО, от обсуждения Иствикских ведьм плавно перешедшей к осуждению Чикаго), я прихожу к подобному разделению. Или, допустим, в недавнем разговоре с другом, пытаясь понять, в чем для нас с ним заключается прелесть песенок Вертинского…