Попалось на глаза любопытное интервью Марголина от 11 апреля сего года:
http://minsk.kp.ru/2003/04/11/doc524/
Зиновий МАРГОЛИН:
“На “Норд-Осте” я работал без лимита”
фото А.Конотопа
На родине успех Марголина в Москве и вообще в России не удивил никого. Восхищающее публику оформление “Идиллии” в Купаловском - один “глобус Беларуси” чего стоит; изящный, стильный АRT; настоящий (!) поезд, двигающийся по сцене оперного театра в “Визите дамы”…
Его имя в афише давно уже гарантирует зрелище высокого уровня. Поэтому когда в телевизионных репортажах о премьере “Норд-Оста” показали самолет с размахом крыльев в 15 метров, заядлых белорусских театралов невольно посетили какие-то смутные догадки. Сам Марголин свое участие в том проекте в Минске не афишировал. А когда случилась трагедия и, к счастью, Зиновий оказался в те дни в Минске, кричать “знай наших!” было кощунством.
За “Норд-Ост” художника номинировали на самую престижную премию “Золотая Маска”, получит он ее или нет, мы узнаем уже в понедельник. Сегодня он вновь в Москве. В Минск не приедет скорее всего до премьеры очередного мюзикла “12 стульев”. Интервью “Комсомолке” Зиновий дал в день отъезда.
В Минске у меня работы почти нет
- Зиновий, вы еще наш или уже нет?
- Что значит “наш”? Вопрос какой-то некорректный.
- А разве, добившись успеха за пределами Беларуси, вы не стремитесь там закрепиться?
- Это очень сложно. В Минске у меня почти работы нет. Из обязательств перед Беларусью у меня остался только “Славянский базар”. Так получилось. Никто не виноват. Вообще, если бы в какой-то момент ситуация развилась иначе, я бы сейчас работал театре Янки Купалы и занимался сугубо белорусским делами. Мне это было очень интересно, в начале 90-х был невероятный подъем. Это были лучшие времена. Но это, к сожалению, прошлая история.
Во всем мире художники мигрируют и творческие люди работают в разных местах. Для нас работа есть только в России, как для поляков - в Германии. Да и Россия очень разная. С театром там хорошо в трех местах в пяти театрах. Сейчас, к примеру, я работаю в Ростовской опере, финансовое положение которой гораздо лучше, чем у Минской. Кстати, сейчас там выпускается спектакль, в котором режиссер - бывший режиссер нашей оперы Сусанна Цирюк, дирижер-постановщик Александр Анисимов, художник по костюмам Валентина Гончарова, которая только что уволилась из Минской оперы и балетмейстер - Дмитрий Лавринович из нашего оперного. Практически белорусская бригада. Даже ассистент режиссера из Беларуси. При этом там работает минский дирижер Галанов…
- А в Москве сложно было зацепиться?
- Там не существует никаких авторитетов. Поэтому все успехи локальны. Я не гений, как Растропович или Гергиев, которых заменить невозможно. А театральных художников в Москве, очень классных, высокого уровня, уйма.
- А восторги Пугачевой на позапрошлогоднем “Славянском базаре” вам как-то помогли?
- Все это чепуха. Ровно на три минуты. В нашем деле ты каждый день сдаешь экзамен. Просто технологией победить театр нельзя, даже мюзикл
- Так как же вы попали в “Норд-Ост”?
- Меня пригласили в Москву пообщаться с Васильевым. До этого с ним восемь месяцев работал Борис Краснов. Опыта театрального у него почти нет. А нужно было придумать 24 (!) картины, выстроить декорации. Я подключился, когда у них все зашло в тупик.
- И вам позволили делать все?
- Бюджет мюзикла порядка 4 миллиона долларов. А поскольку наши продюсеры очень неопытные люди (на Западе все заранее просчитывается до копейки), я работал без лимита.
- Головокружения не началось?
- Абсолютно. Дайте писателю золотую бумагу, золотое перо и скажите: напиши лучше, чем Пастернак. И что он напишет? Мама мыла раму? Просто технологией победить театр нельзя, даже мюзикл. Театр всегда развивался в двух направлениях. Во-первых, в сфере духовной, которая для меня гораздо выше и ценнее. И тут России ничему учиться не нужно. Более того, она всегда импортировала это искусство во многие страны. Параллельно существует театр зрелищ. Американцы преуспели как раз в этом жанре -- шоу. Это экспортируемое в Россию западное шоу. Но в чистом виде оно не приживается. Все попытки провалились - “42-я стрит” не просуществовала и трех месяцев, не такая уж блестящая судьба у “Чикаго”, не завидное будущее у “Иствикских ведьм”. Прижился только “Нотр-Дам” -- европейский продукт опять же.
Поэтому возникло новое направление - русский мюзикл. Это попытка скрестить западную зрелищность с некоей долей психологизма. Сейчас буду делать новый проект - мюзикл “12 стульев”.
Саша Цекало - человек с большими амбициями - нашел композитора, деньги, собрал компанию, и в ноябре-декабре будет премьера. Что выйдет, не знаю. Но то, что будет точнее, яснее, понятнее русскому зрителю, для меня очевидно. Ведь успех “Норд-Оста” не на высоком художественном уровне: музыку писали непрофессиональные композиторы, непрофессиональные режиссеры его поставили. Но тема и интонация важнее всего. Русская, но не квасная, патриотическая романтическая история.
- Вы достаточно трезво оцениваете мюзиклы...
- Это не великое искусство. Но люди, которые им занимаются, считают, что делают революцию. Все это давно было. Это та же оперетта, только с высокой технологией, колоссальной дисциплиной, артистами, которые работают за приличные деньги “на смерть”. И он никогда не отменит настоящий великий театр, который никогда не будет таким коммерческим.
В Минске можно сделать спектакль, на который будет ломиться публика
- Вы готовы работать в таком театре, заранее зная, что не будет там ни денег, ни громкого успеха?
- Конечно. С одной стороны, хочется себя реализовывать, когда есть бесконечные возможности технологии, когда под руками у тебя все. Но цену этому я прекрасно знаю. А драма - бедное, но великое искусство.
- А успех, признание важно? Ведь пока не случилась трагедия с “Норд-Остом”, в Минске мало кто знал, что вы работали над проектом?
- А зачем? Моя слава измеряется теми гонорарами, которые мне могут заплатить. Художники люди не общественные. И пиар мне не нужен. Ведь все равно на постановку меня будет звать конкретный режиссер, с которым я лично знаком. Моя жизнь теперешняя абсолютно бессмысленна: с точки зрения профессии, я вроде бы реализовываюсь. Но если посмотреть на моих коллег из Литвы, которые сидят в своих национальных театрах, занимаются своей национальной культурой, им ничто не мешает наезжать в Москву, - такое цельное существование. У меня судьба иммигранта. Я успешно интегрировался в Москве, и даже если буду там жить, буду чувствовать некую неловкость, потому что, кажется, я для другого предназначен.
- А чудесная акция, когда мы всей страной на Новый год разучивали гимн, зачем вам была нужна?
- Меня позвали решить задачу - красиво, изящно. И таким, может быть, странным образом я выразил свое отношение к происходящему. Я стоял на крыше Дворца Республики, откуда открывается роскошная панорама, было собрано огромное количество людей, свет мы привезли из Москвы, бюджет был внушительный… На самом деле, чтобы понять, что мы сделали, надо посмотреть это лет через десять. Это будет гениальное зрелище. А через двадцать это будет самая уникальная запись. Между прочим, это не последняя акция. Будем еще собирать людей.
- Сколько всего спектаклей вы оформили?
- Не считал. Хороших? Может, десять. А мусора -- миллион.
- В Минске в последнее время вы работаете чаще в антрепризе?
- В “Никола-театре” мы сделали с Пинигиным четыре спектакля.
- Такой коммерческий театр выставляет художнику условия -- подешевле, попроще.
- Моим единственным условием было, чтобы такие условия не выставлялись. Коммерческий театр, но не убогий. Антреприза возникла из желания заработать деньги и как реакция на полный развал в государственном театре. Поэтому если мне кто-то скажет, что в Русском театре искусства больше, чем в “Никола-театре”, я посмею поспорить. Да, это коммерческий театр. Но расскажите мне, что играет Виктор Манаев в этом городе в другом театре? Этот театр в определенный момент стал спасением для Сергея Журавля. Отличный, замечательный артист так и погиб бы в молодежном театре.
- Возвращаясь из Москвы в Беларусь, вы действительно видите, как утверждает новомодный Андрей Курейчик, что белорусский театр убог, консервативен, провинциален?
- Обсуждать театр - это как обсуждать галактику. Я не знаю, что такое белорусский театр. Могу сказать, что в Минске сейчас можно сделать спектакль, который станет событием и на который будет ломиться публика. Произойти это может в любой момент. Главное - темочку найти. В Минске есть два-три десятка замечательных артистов, которых нет ни у кого и нигде. Я могу составить список. Нужно просто собрать это все воедино.
Главное - помнить, что спектакль на экспорт - не задача. Литовцы не думают, чтобы делать спектакль для Москвы. Они делают его для себя. И только. От того, что поэта Янку Купалу не знают в Англии, ценность его для нас не уменьшается. Нужно делать свое и для себя.
Мюзикл - это та же оперетта, только с высокой технологией, колоссальной дисциплиной, артистами, которые работают за приличные деньги “на смерть”. И он никогда не отменит настоящий великий театр, который никогда не будет таким коммерческим.
Надежда БЕЛОХВОСТИК 11 апреля 2003