Цитата:
Автор оригинала: Journalist
Представляю, как удивился бы Шумахер, доведись ему прочесть детальный, до мельчайших нюансов, "разбор полетов". Мне кажется, что режиссер не вложил в свое творение столько, сколько за него домыслили и прочувствовавли зрители.
|
Знаете (знаешь?), я думаю, что вложил на самом деле. Все-таки фильм производит на меня впечатление сделанного с большой любовью, тщанием и очень бережно по отношению к оригиналу – сценической постановке. Например, линия Призрака продумана до мельчайших деталей. Когда я смотрела в первый раз, я тоже все не могла въехать, зачем они его таким жгучим брюнетом/ррроковым мужчиной-то сделали в начале. Вот в Down Once More вся ррроковость с него слетает и мы его видим, «какой он есть» - что относится не только к открытому лицу, но и к поведению. Притом что Батлер по типажу никак не горячий латинский парень, т.е. нельзя сказать, что они шли от органики актера. И идею, что его гримировали «под Бандераса» я тоже не могу принять. Нафига прилагать такие усилия – это ж сложно: превратить в жгучего брюнета светловолосого, светлокожего, светлоглазого Батлера, дело же не только в парике, если сам Бандерас «всегда готов».
Значит, им зачем-то нужен был такой герой, а не актер. Причем в финале мы видим, что внешне и герой совершенно другой – у Призрака даже волосы рыжеватые, а не брюнетистые. Значит, герой был таким тоже не всегда, а, скажем, в выходах на публику. Он сам себе придумал такой имидж. Откуда? в экслеровском треде предположили, что из оперных спектаклей он взял эту маску кррасавца-баритона. Отсюда выстраивается чудесным образом все его насквозь сыгранное поведение. Герой не такой, каким он кажется. Он гораздо более робкий и это видно даже в «эротизированной» Music of the Night. В ГМЖ писали, что Кроуфорд дескать и помыслить не мог прикоснуться к Кристине, а Батлер ее лапает. Ну раскройте глаза, товарищи – в фильме у Призрака руки дрожат, когда он, допустим, легонько прикасается к ее лицу. А когда он ее разворачивает к себе и проводит руками по ее телу – это не «лапанье», он ее не обнимает даже, посмотрите, как срывается, падает вниз его левая рука. Кристинка в этой сцене кайф словила, а у Призрака дикий мандраж, он ужасно напряжен, он боится – что, не видно что ли. И руки в перчатках.
«Как он есть» - это подземелье финала. Он играл, играл, а теперь спала маска.
И поскольку в фильме есть все это, есть – они продумали «за кадром» до самых мелких деталей. Большинство «ляпов» - никакие не ляпы, как выясняется.
Там оператор, монтажные работы и спецэффекты на компьютере – бяка. Ну надо ж было так налажать, так испортить работу художника фильма. Впрочем, я и про это уже много раз писала.