Ну, может, я несколько преувеличил, к тому же, имел в виду только свой отзыв. В нем, например, писал, что впечатления от музыки надо спрашивать у молодых. Вот и Дибров говорит: "Мы знаем эту рок-оперу давным-давно. Ее трудно уже оценивать, лучше спрашивать у тех, кто слышал ее впервые."
Еще некоторые мысли перекликаются со зрительскими:
- об отсутствии какой-либо новой театральной трактовки ("Непонятно зачем в третий раз нужно было рок-оперу осуществлять. Вполне достаточно фильма и постановки в "Ленкоме"),
- о схематичности ("И еще сжатая часть превращения Хоакина из доброго чилийского парня в разбойника. Было ощущение, что он просто отомстил за жену и умер.
А точнее - его убили. Почему же тогда он стал калифорнийским Робин Гудом и о нем слагали легенды?") и, наконец,
- о том что Колдун не смотрел в зал ("...почти не показывает зрителям лица и даже арию мести пропевает с опущенной головой").
- о "наивности", если говорить о полных совпадениях ("... сегодня выглядят как минимум наивно." - "Новые известия")
А, вообще, всё это не так важно. Лично мне было бы интересно обсудить вот это суждение автора рецензии в "НИ", которое звучит, как приговор, и это грустно:
"Увы, спектакль растерял все, из-за чего его 11 раз запрещали в 70-х: политическую окраску, революционную форму, манящую экзотичность и совершенно космический драйв."
Почему? В чем отличие от других известных мировых мюзиклов? От той же "Юноны и Авось"? О "вечности" последней тоже упоминал, но только на уровне ощущений, возможно, ошибаюсь. А как, вообще, писать "долгоиграющие" вещи? Есть ли рецепты? Именно с точки зрения музыки? (Ясно, что слишком актуальный сюжет или политический заказ рано или поздно устаревают.) А?
