[Елена]

Глава 14 Предательство.

Призрак стоял у берега озера и рассматривал себя в отражении в воде. Вернее, себя-то он как раз и не видел. Было слишком темно и казалось, что на воде тихо покачивается белая маска…. Он ни о чем не думал. Просто смотрел. Очень спокойно, очень мирно..Просто рассматривал… Как факт, как реальность… Было забавно смотреть на черную воду, в глубине которой светилась белая маска… А почему же я выбрал белый цвет? – попытался вспомнить он. Но что-то сейчас память упорно противилась путешествию в прошлое… Ну что ж, нет так нет… Тогда я буду просто стоять и смотреть… И тут в воде появилась вторая маска. Призрак вздрогнул от неожиданности и обернулся. И тут он впервые за долгие годы испугался по-настоящему. Перед ним стояла мадам Жири. Никогда, никогда он не видел ее такой бледной…за исключением, правда, того случая…Но больше никогда… Мадам трясло.
- Что случилось? – спросил Призрак, догадываясь, что случилось непоправимое.
Жири медленно, как во сне поманила его пальцем.


Родерик сидел на стуле, обхватив спинку руками и положив на нее подбородок. Он пытался понять свой сон..пытался проанализировать все, о чем он думал тогда в монастыре…
- Хм…Кажется я прекращаю верить в Бога… Забавно… Забавно… Забавно хотя бы потому, что до этого момента я вообще был не уверен, что верю в него….

Плавное течение его рассеянных мыслей прервал внезапный шум. Он вскочил на ноги, неуклюже уронив стул. Шарахнулся было в сторону, но не успел.
К нему быстрым шагом шел Призрак. За ним семенила заплаканная Мег и белая, как полотно, мадам Жири. Мег приоткрыла рот, внимательно разглядывая таинственного незнакомца, но потом быстро забыла о Родерике.
- Карлотта умерла – прохрипел Призрак.
Родерик почувствовал, как у него ушла из-под ног почва.
- Какие симптомы? – отрывисто спросил он.
- Никто не знает. – всхлипнула Мег. – Она просто умерла.
- Просто никто не умирает. – покачал головой Родерик. Ему стало страшно. – Что-то…какие-то странности были?
- Врач сказал, что у нее разорвалось сердце, - дрожащим голосом произнесла мадам Жири.
- Мда? – усомнился Родерик. – Э-э-э-э…я конечно, понимаю, что то, что я сейчас попрошу, выглядит ужасным кощунством…но не могу ли я пройти к ней?
- Конечно, - ответил Призрак. – Это «гримерка примадонн». Именно оттуда я впервые привел сюда Кристину…

…Родерик взял руку Карлотты и тут же отпустил.
- Не могу понять…. Это же…змея…
- Что? – переспросил Призрак.
- Посмотри сам.
- Да…верно…Но откуда?
- Не знаю…и боюсь даже догадываться…
- …Не хочешь ли ты сказать…
- Вот именно, что не хочу.

Они сидели на берегу подземного озера. Родерик мрачно рвал на части картон и бросал его в воду, наблюдая, как тот намокает и медленно тонет.
- Послушай, - помолчав, сказал Призрак. – Ты думаешь, что это Бетани убила Карлотту?
- Я не верю в это, - вздохнул Родерик. – Я не верю в это. Все-таки она моя сестра, и я знаю ее. Она на это неспособна. Хотя… Она же пыталась убить меня… Не знаю…Правда, не знаю…Это могла быть случайность…Мало ли что…В конце концов, Бетани очень мудрая женщина, и она не стала бы убивать свою примадонну. Ведь кто теперь будет петь в ее Опере?
- Разве ты не знаешь?
- Что?
- Что Карлотта сорвала сегодняшнее представление…
- Нет…как? Она снова заквакала?
Призрак не улыбнулся.
- Прости, - тряхнул головой Родерик. – Я просто нервничаю… Так что произошло?
- Она внезапно запела арию из «Дон Жуана».
- Твоего «Дон Жуана»?
- Да.
- Но…это не преступление… Не думаю. Нет. Вряд ли. Вряд ли Бетани могла убить ее за это.
- Так все-таки ты признаешь, что она могла убить?
Родерик зло прищурился.
- А кто бы говорил. Разве на твоих руках нет крови?
- Они заслужили это! – воскликнул Призрак.
- Чем?! – вскочил Родерик. – Чем?!
- Один из них издевался над маленьким мальчиком, второй пытался найти меня, а третий…
- Да, что тебе сделал третий? За что ты убил Пьянджи?
- Он..Он был плохим певцом…Он пренебрежительно отзывался о моей опере…Он чуть не испортил ее…
- Как много прегрешений. – язвительно отозвался Родерик. – Как мало нужно сделать человеку, чтобы ты его убил. Одним ударом ты убил Пьянджи…
- …и погубил Карлотту, - тихо продолжил Призрак. Он закрыл лицо руками.
- Я знаю…знаю…просто в то время я был опьянен любовью к Кристине. Я не знал, что творю. Я бы пошел на все, чтобы быть рядом с ней.
- А теперь?
- И теперь.
- Ты убьешь каждого, кто хоть как-то встанет между тобой и ней?
- Да.
- Даже меня?
Призрак поднял голову.
- Но ты же не стоишь.
- А если бы?
- Да, даже тебя.
Родерик вздохнул.
- Черт возьми, за такую любовь и умереть не жалко.


Призрак сидел у постели Карлотты. Завтра должны были быть похороны. Ее было некуда отвозить. Нет, конечно, у нее был дом. Но там ее никто не ждал. Совсем никто. Ее никто нигде не ждал.
Он вспоминал еще одну фразу, которую потом сказал Родерик. Сказал мимоходом, только потому, что не мог скрывать ее. Тогда Призрак встал, а Родерик, не поднимая головы, после долгой паузы, отчасти самому себе, тихо произнес:
- На самом деле она умерла не от змеи…
- То есть?
- Понимаешь… - он поставил локти на колени и спрятал лицо в скрещенных руках - Я немного знаю медицину…Змея действительно ее кусала. Но она была уже мертва…
- Я не понимаю тебя…
- Ты понимаешь… Врач был прав. У нее действительно разорвалось сердце.

…У нее действительно разорвалось сердце…И Бетани, даже если это была и Бетани, вовсе не была настоящим убийцей… Это сделал он, только он… Каким же большим должно было быть человеческое сердце, чтобы разорваться от боли? И какой должна была быть эта боль?

…В доме Де Шаньи было темно и тихо. Все, включая слуг, давно уже спали. Поэтому никто не видел тень, которая ловко проскользнула в спальню невесты виконта. Тень помедлила у свечи, которая слабо освещала комнату. Легкая улыбка тронула губы незваного гостя. Странно, почему если мы чего-то боимся, то мы стремимся спать при свете? Неужели этот слабый огонек обладает такой властью, способной отогнать любые страхи? Заблуждение..заблуждение…самое -то страшное совершается как раз при свете дня… Он тихо дунул на свечу. Язычок пламени затрепетал в своей агонии, а потом безжизненно погас. Но в комнате все равно было светло. Человек посмотрел в окно. Луна… Полная луна. Сегодня странная ночь. Ночь колдунов. Ночь ведьм. Ночь оборотней. Оборотней… А ведь это не миф, не страшная сказка, которую рассказывают детям… Это правда. Оборотни живут среди нас. Мы боимся их… Но кто-нибудь хоть раз подумал, каково самому оборотню? Каково ему таить ото всех свою сущность, свою истинную сущность, и знать, что он ни с кем не может поделиться этой страшной тайной? Тайной, которая гложет его…Тайной, которая сжирает и сжигает его…
Кристина спала. Ее ресницы слегка подрагивали. Она не видела мужчину, который склонился над ней. А если бы даже и увидела, то не узнала.
Это был Родерик.
Он сидел возле кровати Кристины, тихо раскачиваясь… Он понимал…что то, что сейчас происходит – предательство. Но что он мог поделать с собой? Он приходил сюда уже двенадцатую ночь… Каждую ночь…

Мои глаза в тебя не влюблены, - шепнул он ей, нежно сворачивая пальцами локон.
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.
Ушей твоя не услаждает речь.
Твой голос, взор и рук твоих касанье, – ресницы Кристины дрогнули. Но Родерик этого не заметил.
Прельщая, не могли меня увлечь
На праздник слуха, зренья, осязанья.

Кристина была такой красивой…такой беззащитной… Теперь он понимал Призрака. Действительно, она стоила этой безумной самоотверженной любви… В первый раз он понимал, что влюбился…Он поддался любви как заразе…Как безумию..Да это и было безумие… И понимал, что само это чувство уже невозможно…уже предательство того человека, который доверил ему свои чувства и помыслы…Даже более, того человека, которого он же сам заставил раскрыться, которому сам же пообещал защиту и поддержку… Родерик закрыл лицо руками. Что происходит? Он чувствовал, что металл, из которого за эти полгода он выковал себе душу, начинает мягко оплывать. Этого нельзя было допустить. Просто нельзя. Пока не поздно. Он заглядывал в душу и понимал, что у него еще есть шанс. Он еще может успеть. Может…Надо рвать. Надо резать по живому. Если рана тревожит, надо вырезать ее с мясом. Как поступила с ним Бетани. Так он должен поступить и со своей любовью к Кристине. Но Боже, как это тяжело!!! И именно поэтому он ездил к цыганке..Но она ничего, ничего не сказала ему…Кроме той фразы… «Самое главное в жизни – это успеть вовремя»… Что это значило? Конечно, успеть убить в себе свои чувства, пока они еще слабы, пока они не поглотили его полностью.. Но как на это решиться?

Он еще раз взглянул на Кристину. Наклонился поближе. Что же, ему не надо ничего говорить…Все за него давно уже сказал Шекспир…

И все же внешним чувствам не дано -
Ни всем пяти, ни каждому отдельно -
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно.
В своем несчастье одному я рад,
Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад.

Он встал. Еще раз посмотрел на спящую Кристину.
И тихо и целомудренно коснулся губами ее лба.