Немного графомании...

[TinySparrow]

*радостно потирая руки* Ура, ура, целых 4 (если я правильно посчитала...) новые главы! Замечательно! Елена, "you have truly made my night" (c)

[Елена]

Господа, хелп ме.... Никто из вас с судебной медициной не знаком? А конкретно, с бытовыми ядами? А то очень надо для второй части....

И кстати, как вам название "Играя "Фауста"" ?

[Елена]

ГЛАВА 16.


- Подожди! – крикнул Призрак Кристине.
- Нет! – выкрикнула она на грани истерики – Нет! Это безумие…Это безумие…
- Подожди! – взмолился он, рухнув на колени.
- Нет… - качала головой она, медленно отступая к выходу. – Нет…Нет…Я не хочу…я не могу…опять…
- Подожди… - шепнул он ей вслед. Но она только качала головой, медленно уходя в темноту. Затем она стала лишь серой тенью на фоне серой стены. А потом исчезла совсем… Совсем…
- Подожди… - пронесся тихий вздох по подземелью, словно застонали каменные стены.
- Подожди… - выдохнули камни.
- Подожди…- шепнуло озеро.
- Подожди…- зарыдали ступени.
- Подожди…- хлопнули крыльями летучие мыши.
- Подожди… - заскребли в сердце серые крысы.
- Подожди… - содрогнулось в агонии суровое здание Оперы.
И далеко-далеко прозвучал ответ, который ударом гильотины поставил подпись под приговором…
- Нет…


Призрак закрыл лицо руками. Он не ожидал такого предательства…. Не ожидал.. он не ожидал ничего, что произошло в этот короткий час… Он не ожидал того, что Кристина все-таки вернется к нему… И как…Боже! Как трепетно, сомневаясь и не веря своему счастью, как влюбленный мальчишка, он вел ее за руку… Как он боялся моргнуть, чтобы это не оказалось лишь сном… Как он боялся вздохнуть, чтобы не спугнуть ее. И как трепетно и внимательно он вслушивался в ее молчание…. Как он дышал в такт ее испуганному неровному дыханию… Как он пытался стать ее тенью… Он держал ее за и пытался унять дрожь своей руки. Он боялся сжать ее кисть, чтобы не причинить боль…но боялся и расслабить пальцы, чтобы не упустить ее… Он просто боялся и не верил… Он боялся поверить. Он боялся надеяться. Надежда проснулась в тот миг, когда он ввел ее в комнату с озером. И мгновение спустя надежда рухнула, как подстреленная птица…
Как? Как это могло произойти? Ведь Родерик..он же ненавидел Кристину? Он же не мог даже слышать ее имени..И он..ведь он говорил, что не хочет влюбляться… Как он мог так поступить… О! Если Призрак увидит его, он задушит его. Он не будет даже прибегать к помощи удавки..Он сделает все своими руками… Он будет душить и смотреть тому в лицо. За все. Просто за все. За предательство. За то, что он обрел и потерял в один краткий и долгий миг.
Все придется начинать сначала…Опять..опять… Но зачем? Для чего? Для кого? Он взревел в отчаянии. И тут почувствовал на своем плече чью-то маленькую ручку. Неужели это Кристина? – он обернулся…но увы – это была всего лишь Мег.
- Я помогу Вам – сказала она. – Я верну Кристину…

Нет..Нет… Я не хочу…Я не могу….Опять…Опять… Кристина медленно отступала назад, видя, как его коленопреклоненная фигура скрывается в тьме пролома. Наконец, она отвернулась к стене. Нет…нет… Она даже пока еще не понимала, что же именно «нет». Но именно это слово кик никакое другое точно отражало ее чувства. Нет. Просто нет. На любые вопросы. На любые предложения. Нет.
- Кристина? Кристина, что-то случилось?
- Нет.
- Кристина, ты расстроена?
- Нет.
- Кристина, ты не в себе…
- Нет.
- Да что же там произошло?
- Нет.
- Что «нет»?
- Нет.
Рауль о чем-то спрашивал ее. Но она даже не вслушивалась в его вопросы. Звук его голоса приходил откуда-то издалека, словно через вату… Нет, нет, нет…- повторяла она как спасительное заклинание. Просто нет. Нет. Мне надо отдохнуть. Мне надо остаться одной. Просто одной. Я не хочу никого видеть и слышать. Я никого не буду видеть и слушать…Никого..Потому что я хочу услышать себя… Мне надо услышать себя….


Бетани пила. Да, это была слабость, но она ничего не могла поделать. Представление было сорвано. Это был позор. Она не оправдала своих стремлений и амбиций. И все из-за кого? Из-за этой сумасшедшей примадонны! В руке хрустнул хрупкий бокал. Бетани тупо посмотрела на окровавленную ладонь. Так… у нее у самой шалят нервы. Сначала зеркало в номере в гостинице, теперь бокал. Надо держать себя в руках. В руках. Надо думать предельно трезво и расчетливо. Итак, что она теперь может сделать? Она потерла переносицу. Поставить новую оперу? Да. Это самое лучшее решение. Но какую? Какую? Самый правильный шаг - это новую и еще не написанную. Но время! Время! Сейчас на счету каждый день. Ей нужна будет готовая партитура в крайнем случае в конце этой недели. Иначе на оперной одиссее можно поставить крест. Какого черта?! Все надо делать самой!
Осколки бокала брызнули от противоположной стены. А это красиво… Бетани бросила второй. Но на этот раз проделала это медленно и со вкусом, наслаждаясь траекторией полета и смачным поцелуем стекла с каменной кладкой. Мда…Вот разрушать она несомненно, умеет… А вот создавать…
Она медленно встала и потянулась. В окне слабо отразилась ее гибкая фигура, напоминающая гигантскую птицу. Бетани закинула руки за голову, прогнулась… Да..у нее все еще в будущем… И она теперь уже не так боится зеркал. Ведь в них она теперь видит только себя. Только себя…
…Она резко обернулась. Маленькая балерина не успела шмыгнуть за угол и сжалась под грозным взглядом директрисы. Бетани поманила ее пальцем.
- Ну-ка иди сюда… Иди, иди, не бойся…
Девочка робко подошла.
- Как тебя зовут?
- Жюли…Жюли Дюваль.
- Ну что же Жюли… Почему же мы бродим в такое время по коридорам, а не мирно сопим в кроватке?
- А никто из нас сейчас не спит… - девочка внезапно осеклась. Бетани поперхнулась.
- Кх…И что, полсотни балерин сейчас вразброд шатается по Опере? Боже! А куда же смотрит мадам Жири? Мне что, еще балет восстанавливать придется в случае непредвиденных катастроф?
- Нет, мадам… с балетом никогда ничего еще не случалось…- девочка снова замолчала. Так, она, несомненно, что-то знает. Вряд ли, конечно, знает больше, чем остальные… Но тем не менее, она вроде бы разговорчивая. А этим надо воспользоваться. В конце концов, надо понять, что же все-таки творится в этой Опере…
- Так…Значит с балетом ничего не случалось? А с кем же случалось что-то?
- С…все время что-то происходило с Карлоттой, - всхлипнула девочка. – На нее падали декорации… Ей приходили угрожающие записки…А однажды.. однажды она потеряла голос… В тот самый вечер, когда убили Жозефа Буке… А потом..потом на премьере «Торжествующего Дон Жуана» убили Пьянджи…
- Ну я немного в курсе этой в высшей степени драматической истории… Думаю, что ею все-таки должны заниматься не балерины, а месье Клод и весь штат Сюртэ. Но ведь вам известно и еще что-то, не так ли? Что-то, что не вышло за двери этой Оперы? Давай, расскажи, не стесняйся… Я ведь здесь новенькая и много чего не знаю…

Девочка зарделась. Наконец-то она нашла благодарного слушателя.

- Дело в том, что ту арию, которую пела сегодня примадонна, уже исполняли здесь…
- О, вот это уже интереснее…а расскажите-ка поподробнее.. – Бетани устроилась поудобнее. Болтливые балетные девочки – сущий клад.

Ах вот, в чем дело….Вот как оно все…. Что ж…Этот таинственный Призрак может быть ей полезен. Его музыка… Он написал оперу… Почему бы не поставить его оперу? Да, именно так. Почему бы не поставить его оперу? Она полностью закончена – раз. Где-то валяются остатки декораций или, в крайнем случае, чертежи, по которым можно восстановить утраченные части – два. Костюмы пошиты – три. Это же просто великолепно! Кроме того, будет дополнительная реклама для публики…Можно будет даже делать маленькие подарки для тех, кто купить билеты. Например, осколки от той злосчастной люстры… Ничего, что они уже давно на свалке… Но ведь все побрякушки Сваровски похожи друг на друга, не так ли? Кроме того, кто помнит, как выглядела люстра, кроме местных тараканов? Вот так и надо вести дела. Сразу окупится добрая половина векселей.
Девочка продолжала что-то рассказывать, болтая ногами в высоком кресле. Бетани слушала ее лишь краем уха, задумчиво чиркая пером по бумаге, автоматически запоминая нужные ей факты. Когда-нибудь все это пригодится. Когда-нибудь все пригодится…
Мег вбежала первая, громко хлопнув дверью. Мадам Жири вошла следом. Женщины встретились взглядами. Бетани недоуменно подняла брови. Мадам Жири дерзко посмотрела ей в глаза и, взяв Жюли за руку, мягко и настойчиво потащила девочку к выходу. Бетани усмехнулась, стукнула пальцами по столу и вышла.

Мег посмотрела им вслед и перевела взгляд на стену, на которой красовалось огромное мокрое пятно. Она подошла поближе и потрогала пятно пальцем. Потом поднесла палец к лицу, понюхала его и лизнула. Хм… белое вино… Странно…неужели директриса тайком попивает… Ух-ты! Будет теперь что рассказать вечером девочкам! Она направилась было к выходу, бережно неся эту потрясающую новость, как вдруг ее взгляд упал на стол, за которым только что сидела директриса. Вернее, на лист бумаги. Вернее, на одно-единственное слово на этом листе, которое с маниакальной настойчивостью и разными почерками повторялось на нем десятки раз: «Призрак Оперы»

Бетани стояла за дверью танцевального класса. Она нервно постукивала себя по ладони запечатанным конвертом. Ну что же…Вот он, шаг, который может решить многое.. Либо он принесет ей славу, либо… Либо просто придется все начинать сначала. Ведь это так легко – начать все сначала! Надо только забыть о прошлом. А это не так уж и сложно. В любом случае, она ничем не рискует. Разве что жизнью.
Она постучала по косяку двери костяшкой пальца. Девочки остановились и на половине движения. Мадам Жири подняла голову. Бетани поманила ее к себе кивком головы. Жири сделала девочкам знак, чтобы продолжали, и подошла в директрисе.
- Мадам Жири, - сказала Бетани. – Я знаю, что Вы сыграли большую роль во всей этой таинственной истории.
На лице мадам Жири не дрогнул ни один мускул.
- Можете не отвечать. Мне все рассказали. Не будете ли Вы любезны сделать кое-что и для меня?
- Что, мадмуазель?
- Передать это письмо. – Бетани протянула Жири конверт.
- Кому?
- Вы знаете кому.


- Мадмуазель Ковенант попросила передать это тебе. – Жири протянула Призраку конверт. Тот взял его.
- Что в нем?
- Не знаю. Не знаю. Только берегись ее. Она слишком много знает.
Призрак повертел в руках конверт. Плотная белая дорогая бумага. Восковая печать запечатана гербом. Вот он, оказывается, какой – герб Ковенантов – черный единорог. Глупость какая-то. Черных единорогов не существует. Единорог – символ чистоты и непорочности. И он всегда белый. Ерунда какая-то. Он сломал хрупкую печать. Достал письмо.
«Мадмуазель Бетани Ковенант просит месье Призрака Оперы оказать ей честь встретиться с ней сегодня в 19.00 в ложе № 5»
И все.
- Что ей надо? – Призрак с удивлением посмотрел на Жири. Та пожала плечами:
- Не знаю. Ничего не знаю. Только, пожалуйста, будь осторожен.

В пятой ложе Бетани находилась одна. Вечернее строгое бархатное платье, открытые плечи, колье из черного жемчуга, длинные – до локтя перчатки. Словно она собралась на премьеру. Все четко, точно – до единой, самой маленькой и незначительной детали. Само совершенство. Совершенство до тошноты.
Призрак неслышно скользнул в ложу. Бетани торжествующе улыбнулась уголками губ, но глаз не подняла.
- Спасибо, что откликнулись, - мягко сказала она, продолжая смотреть не на Призрака, а на пустой зрительный зал. «Меццо-сопрано» - автоматически отметил Призрак. «Несомненно, великолепно развит грудной регистр» Но вслух произнес:
- А что Вы хотите?
- Я? Я думаю, что вам понравится мое предложение…
- Какое?
- Ммм…Мне сказали, что не столь давно…В тот вечер, когда упала люстра и Оперу охватил пожар…В тот вечер ставили новую, неизвестную оперу…
Призрак прищурился.
- Да, и что?
- Так вот, я хочу, чтобы эта опера стала известной.
- То есть?
- Я хочу поставить ее. Поставить ее здесь и сейчас.
- Вы шутите? – бесстрастно осведомился Призрак.
Бетани в первый раз подняла на него глаза и стала внимательно рассматривать. Опять этот ее отстраненный и холодно-любопытствующий взгляд. А, однако, попадать под него крайне неуютно.
- Я не имею привычки шутить, когда речь идет о делах. Я говорю совершенно серьезно. Я хочу поставить вашу оперу…как она называлась?
- «Торжествующий Дон Жуан»..
- Вот именно…
- Но…но..это невозможно!
- Почему?
- Потому…потому что я писал ее лишь для одной певицы…
- Для кого?
- Это неважно. Но она больше никогда не будет петь.
- Вы говорите о Карлотте?
- Нет, - негодующе мотнул головой Призрак.- Нет..не о ней…
- Тогда нет проблем…Я найду вам любую певицу…Любую приму. Даже Грету Аст.
- Это невозможно. Никто больше не услышит эту оперу.
- Почему?
- Потому что..потому что я так хочу! Я сжег ее.
При этих словах Бетани недоуменно взглянула на Призрака. В ее глазах мелькнуло недоверие.
- Как я понимаю, разговор закончен? – сухо осведомилась она.
- Да.
- Жаль…Мне казалось, что мы договоримся. Подумайте. Подумайте, от чего вы отказываетесь…От славы, почестей, денег…
- Они не дают в жизни самого главного.
- Смотря, ЧТО вы считаете главным – покачала головой Бетани. – Я все-таки советую вам подумать. Буду ждать вашего ответа.
Она снова отвернулась к зрительному залу. Призрак так же незаметно выскользнул из ложи.

Мег стояла за портьерой, притаившись в пыльной полутьме. Она видела, как Призрак о чем-то разговаривал с директрисой. Странно… Он что, уже ничего не боится? Ведь он же рискует… Как он рискует… Нет, так нельзя… Она должна объяснить ему, что так вести себя не годится… Она должна объяснить… Нет… она должна с ним просто поговорить…Она так хочет с ним просто поговорить… Пусть даже о Кристине. О чем угодно. Лишь бы поговорить…
Она понимала, нет, пока еще не понимала, но чувствовала, что это желание начинает перерастать у нее в идею-фикс. Ведь каждое утро она мысленно здоровалась с ним, а каждый вечер мысленно желала спокойной ночи. Она загадывала на монетке - «орел» - я сегодня с ним поговорю хорошо, «решка» - хорошего разговора не получится… она загадывала на рабочих – «если Манно сейчас выругается, то я поговорю с Ним хорошо, а если нет – то разговор будет плохим». Что она понимала под «плохим» и «хорошим» разговором? Наверное, она и сама бы не могла дать на это ответ. В тот момент, когда она разговаривала с ним, или просто даже присутствовала рядом, то была на вершине счастья. Но через пару минут после расставания, ее начинали мучить сомнения - правильно ли она разговаривала, а вот там надо было сказать совсем по-другому, а вот здесь не нужно было этого ляпать… И после таких мыслей она начинала чувствовать себя ничтожной дурой…

Бетани сидела молча в своем кабинете, почесывая кошку за ухом. Кошка благодарно дергала черным ухом и пыталась пристроить голову поудобнее. Итак, он ей отказал. В принципе, она предвидела подобный поворот событий. Странно лишь, что он сказал, что сжег партитуру. В высшей степени странно. Потому что в мусоре, оставшимся на месте пожарища, ей удалось раздобыть…

….наклонившись, она повернула ключик в замке стола…
…и достала партитуру «Дон Жуана»…

[Елена]

ГЛАВА 16

Она коснулась тонкими пальцами партитуры. Свиная кожа…Благодатный материал… Принимает весь удар огня на себя… Она открыла ее…Да, конечно, бумага обуглилась, и нот кое-где не разобрать..Но она справится…Вот он, Александр, он бы справился с этим играючи…Но нет…теперь она сможет сделать все сама. Совершенно сама… И тогда всем скажет, что это ее…
Бетани положила открытую партитуру на стол и придвинула к себе чернильницу. Итак, пожалуй, начнем с увертюры.

Кристина сидела у себя в спальне, обхватив колени руками и мелко дрожа. Опять! Опять началось это безумие… Ну сколько же можно! Она так надеялась на нормальный вменяемый разговор… Но о чем ты хотела поговорить? – спрашивала она себя. И тут же отвечала. О себе. Только о себе. Ее не интересовал в этом момент ни Призрак, ни даже Рауль…. Она просто хотела удостовериться, что ее все еще любят, и ….уйти. Да, она все равно собиралась уйти. Но она хотела уйти медленно и окончательно. Хотела сделать это спокойно, чтобы не оставалось никаких недоговоренностей. Прежде всего, для нее самой. Но этого не получилось. И теперь она снова сидит в раздумьях, что же делать. Что же делать? Любой шаг, который она сейчас совершит, отзовется стократным эхом… Даже если она ничего не сделает, все равно даже это бездействие будет иметь последствия… Что же делать? Любит она Призрака? Не знаю… Не знаю… Она прислушивалась к своему сердцу. Вернее, не прислушивалась – тут уже было не до таких нежных действий. Скорее это можно было сравнить с тем, как садовники аккуратно снимают дерн с клумбы. Кто-то прыснет из обнажившейся земли? Будут это жирные землеройки? Или побегут хлопотливые муравьи? А может, засеменят мрачные сколопендры? Кто таился под зеленой травой? А может, это будет пустая и холодная глиняная масса, не способная ничего взращивать и ростить? Кристина не могла понять. Она раз за разом вскапывала свое сердце, но никак не могла понять. Там определенно что-то таилось. Но что? Что это было? Жалость? Ненависть? Страх? Или..или все-таки любовь? Что?

Рауль мрачно постукивал пальцами по столу. По-хорошему, ему бы надо было вмешаться. Но как? Кристина, как всегда может неадекватно отреагировать. Она сама хочет решить…Мда…ему отведена незавидная роль в этой истории..совсем незавидная… Что же делать? Честно? – спросил он себя. Честно, он бы хотел встретиться с Призраком и поговорить. Просто поговорить. Чтобы разобраться во всей этой ситуации… Но как? Как? Боже… Как он себя по-глупому ведет. Как мальчишка. Как глупый мальчишка.
Он резко встал с кресла и подошел к окну. В ночном небе начинали медленно зажигаться звезды. Он вспомнил, как в первый раз взял в руки кинжал. Это был старинный отцовский кинжал-дага, тяжелый, но идеально сбалансированный. Маленький Рауль начал крутить его в руках, подражая героям прочитанных романов и воображая себя одним из них. Суровая сталь поначалу приятно холодила ладони, но постепенно становилась такой же теплой, как и детская рука. А потом… он не понял, как это произошло, но кинжал чиркнул его по ноге. Рана была маленькая, почти царапина, и крови было совсем немного, но он очень испугался. Испугался того, что не понял. Не понял, как это произошло, как его рука нанесла рану ему же самому… Тогда он просто увлекся своими иллюзиями, унесся героическими мечтами и забыл о том, что существует реальность, в которой он может быть вовсе не героем, а маленьким семилетним мальчиком. Мальчиком, который может испытывать боль и плакать….
К чему пришло в его голову сейчас это воспоминание? Он не знал. Наверное, потому что он в очередной раз увлекся иллюзиями. Опять. Он возомнил себя героем, рыцарем, спасителем…вообразил Призрака исчадием ада…И забыл, что тот тоже может испытывать боль..Забыл, что реальность совсем не похожа на игру. Забыл, что его рука по-прежнему может наносить раны. Но бОльшие раны могут наносить его слова…
Он думал сумбурно, сбивчиво, нелогично… Мысль скакали и несостыковывались… Но настойчиво повторялись несколько слов – «забыл», «иллюзия» и «боль». Он пытался убежать от мысли, которая упорно догоняла его. Он пытался повторением этих слов удержать мысль, не пускать ее в свой мозг, пытался не понять ее. Он бежал. Но она ожидала его на повороте.
Ты забыл. Ты принес боль. Ты в иллюзиях. Да. Я забыл, что он тоже имеет чувства. Я принес ему боль. Я в иллюзиях…что меня любит Кристина?
И от этой последней мысли он похолодел.

Бетани откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Дело идет гораздо тяжелее, чем она предполагала… Слишком много мест обгорело невосстановимо… Как она устала..Очень..Надо отдохнуть… Она положила партитуру обратно в стол, закрыла замок на ключ..минуту помедлила, словно обдумывая, куда же спрятать ключ, затем решительно подошла к своей шкатулке, в которой мирно дремала змея и бросила ключ туда. Змея дернулась было и зашипела, но Бетани показала ей кольцо, и гадюка снова свернулась в клубок.

… когда на часах пробило десять, из глубины темной комнаты незаметно выскользнул Призрак. Он подошел к шкатулке и попытался открыть ее. Из нее, угрожающе шипя, поднялась змеиная голова. Призрак отшатнулся и захлопнул шкатулку. Интересно, что же все-таки делала Бетани…Скорее всего, вела дневник….Кристина…Кристина тоже вела дневник… Он видел по вечерам, как она записывала туда свои мысли… Но никогда и не думал, что может заглянуть в него…
…

Призрак взглянул на Бетани. Она выглядела очень усталой, действительно усталой…Чего же ей стоило пойти на то, что она сотворила? Какие бури бушевали в ее сердце? Какое пламя выжигало ее душу? Бетани…Призрак еще раз посмотрел на нее. А ведь она – мое зеркальное отражение - мелькнуло у него в голове. Я ведь тоже убивал и наводил порядок железной рукой. Только я это делал из любви, а она – из ненависти. Хотя..Какая разница, ведь итог был одинаков…
- Каким чудовищем ты был! – прозвучал печальный голос в его голове.
- Но ведь меня к этому принудили! – ответил он сам себе.
- Кто?
- Люди. Те люди, которые отшвырнули меня, которые смеялись надо мной на ярмарках!
- Но когда это было! Ведь потом появилась Жири и спасла тебя! Кто тебя потом гнал?
- Но..
- Никто! Ты получил удар, обжегся и больше не хотел пытаться. Ты придумал себе легенду, что ты одинок
- Но это было так!
- Ах, родной, это было вовсе не так..рядом с тобой была Жири.
- Но не всегда!
- А кто был виноват в том, что произошло? Зачем ты так отгородился от мира? Ты был вовсе не одинок…твоя музыка…волшебный мир оперы..ты мог писать прекрасную музыку и носить маску, играя роль таинственного аристократа…но нет, ты придумал себе сказку о том, что ты одинок и презираем…и так же ты придумал сказку о том, что…
- …Кристина меня любит…
- ..да…

Бетани тяжело вздохнула во сне…интересно, можно ли ей верить? В конце концов, на пути к своей цели мы все идем по кому-то. Сейчас же у них общая цель…И можно ли во всем верить Родерику? Один раз он уже обманул его. Где гарантия, что он не обманывал и раньше…Может, Бетани на самом деле ни в чем не виновата…
- Бетани… - произнес он это имя. Он очень редко произносил чьи-то имена. Ему казалось, что если он назовет человека по имени, то будет связан с ним тонкой неразрывной нитью. И вот теперь он решился на это. – Бетани…Наверное, я согласен. Да…я восстановлю оперу.
Он незаметно выскользнул из комнаты. Бетани улыбнулась во сне.


Призрак стоял посередине своего жилища, скрестив руки на груди. Он был один. Да, он был теперь один. Несомненно, тот далекий выстрел в переходах подземелья означал только одно. Родерик застрелился. Ну что ж, это в правилах аристократии. Когда ты загнан в угол – стреляйся. Было ли ему жалко его? Он не знал. Наверное. А может, и нет… Может и нет… Слишком много событий произошло за эти несколько месяцев. Его память просто не могла удержать всех их, а чувства были настолько измучены, что не могли переживать… И вот, новый день стер все переживания вчерашних суток. Теперь ему казалось, что и Родерик, и драма в подземелье – все это один долгих сон..Долгий, непонятный и неприятный сон… И живее всей реальности для него был тот сон, в котором он видел Кристину рядом с собой. Только ему он верил, Только его он ждал….
Итак.. Призрак Оперы должен вернуться. Он слишком долго был один в своем подземелье…Хотя..так уж и долго? Но ему это показалось вечностью… В эти дни был рядом Родерик, который просто сказал, что нужно находить счастье в малом… Как это там было?
В одном мгновенье видеть вечность,
Огромный мир - в зерне песка,
В единой горсти - бесконечность
И небо - в чашечке цветка…

Но хватит! Хватит в его этих вкрадчивых речей! Хватит этих всеобьемлющих слов! Хватит довольствоваться малым. Призрак Оперы должен вернуться! И Опера содрогнется! И Кристина..Кристина придет к нему! Потому что он все сделает сам! Потому что он вернется!

«Господа, я вновь приветствую Вас и напоминаю о своем жаловании и о зарезервированной ложе. Кроме того, мне бы хотелось выставить еще несколько условий, о которых будет сказано чуть позже. Надеюсь, что Вы уже поняли, что со мной шутить не стоит. Ведь в Париже не так уж много Опер. И в Лондоне тоже. С уважением, ваш П.О.»
Бетани победоносно улыбнулась. Что же, эта шахматная партия начата! И возможно, что они с Призраком играют фигурами одного цвета. Как бы то ни было, ей нравится играть!
Она рассмеялась. Смех рассыпался сверкающими осколками по большой лестнице. Директора вздрогнули. Они никогда еще не слышали ее смех. И им стало страшно. Очень, очень страшно. Никогда им еще не было так страшно, как в эти минуты, когда они стояли, судорожно вцепившись в перила и слушая такой жуткий в своем бесконечном счастье смех.

[Елена]

ГЛАВА 17.

Мег робко вышла из экипажа, который подъехал к дому де Шаньи. Повсюду царил жуткий бардак, и у девочки сжалось сердце. Неужели Кристина с Раулем уезжают? Нет, только не это… Ведь тогда Призрак последует за ними… А как же она? Ведь мать ее не отпустит? И тут же она устыдилась своих эгоистических мыслей. Ну как так можно? И сама ответила себе – можно. Ведь я его люблю. Поэтому мне все можно.
Рауль бегал по двору, командуя слугами.
- А, мадмуазель Жири…Пожалуйста, поговорите с Кристиной, она не в себе…

- Мег…за что мне такое проклятие? - Кристина раскачивалась на кровати, сжав виски руками. - Мег…ну почему меня не могут оставить в покое? Почему я не могу жить спокойно? Мег…мне так хочется пожить спокойно! Я не хочу ни оперы, ни сказок, ни ангелов, ни демонов…Мне нужен только Рауль…
- Но…
- Мег…Рауль такой рассудительный…такой смелый…я не боюсь его..он не обидит меня…
- Кристина…но Он просит тебя прийти..вы ведь так и недоговорили…
- Мег, но ..может, нам и не судьба договорить?
- Но попробуйте еще раз…
- Я пока не готова…пока не готова…Я так хочу уехать…
- Куда?
- Не знаю…куда-нибудь подальше…в Швецию..в Англию…в Россию, в конце концов,…куда угодно
- Но…как…так далеко?
- Я знаю…поэтому пока не решаюсь…Через полчаса мы уезжаем с Раулем в его охотничий домик… Сутки…Целые сутки только мы – и никого больше…Там я подумаю…И скажу тебе все…
- Кристина…лучше это сказать Ему…
- Я и над этим подумаю…
Кристина опустила голову на руки. Мег подошла было успокоить ее, но тут ее взгляд упал на ящичек под столом. Из него выглядывал уголок тетради. Мег словно увидела себя со стороны. Правильно ли она сейчас поступит? Да, ведь я его люблю. Поэтому мне можно все. Она бесшумно взяла тетрадь, незаметно и ловко спрятала ее под платье, затем поцеловала Кристину и вышла.

- Господа… - мрачно сказала Бетани, грызя кончик пера. –Я не могу понять, куда делись еще 20 тысяч франков.
- Мы… - начал Фирмен.
- Конечно вы, не я же, - сухо перебила она. – Так куда они делись?
- Это же жалование для Призрака… - сообщил Андре.
- Ах, да, Призрак…. Ну-ну…Ладно…Но вы уверены, что ему это надо?
- То есть?
- Вы уверены, что ему эти деньги нужны? Действительно нужны?
- Э-э-э-э-э…но как мы можем быть в этом уверены?
- Да очень просто…
- То есть?
- Не выплачивайте ему жалование.
- А…
- Я сказала, не выплачивайте.
- Но если он возмутится?
- А если возмутится, тогда и выплатите, - пожала плечами Бетани.
- Но…
- Что «но»?
- Но если его возмущение дорого нам обойдется?
- Слушайте..это уже не мои проблемы….

«Слушайте, это уже не мои проблемы» - глубокий голос директрисы отразился от перегородок. Призрак пожал плечами. Вы хотите играть, мадемуазель Ковенант? Вы хотите сражений? Ну что же, вы получите их.

Бетани шла по коридору, задумчиво ведя рукой по стене, словно пересчитывая камни в кладке за ткаными обоями. Когда перед ней, словно чертики из шкатулки, возникли директора, она даже не удивилась.
- Ну что опять, господа? - тяжело вздохнула Бетани.
- Векселя, векселя…
- А разве вы не можете этого сделать сами?
- Нет, конечно. Ведь Вы же директриса. Тут нужна Ваша подпись.
Бетани поморщилась. Опять бумаги. Опять эти треклятые бумаги. Фу… Она вздохнула. Они стояли с директорами в полутемном коридоре как раз напротив танцевального класса. Фу… как ей не хотелось прикасаться к бумагам. Но ведь это надо было сделать…
- Ладно, давайте… - скривилась Бетани.
- Но…вы хотите прямо здесь? – удивился Фирмен.
- А где же еще? До моего кабинета как минимум два этажа. Ради какой-то закорючки тащиться через четыре лестничных пролета?
Бетани приложила вексель к стене, замерев на секунду, пощелкала пальцами. Фирмен услужливо вложил ей в пальцы перо. Бетани потрясла им.
- Где подписывать?
- Вот, - указал Андре.
Батани еще раз встряхнула пером и начала выводить свою замысловатую подпись. «BtnCoven»…
- Аааааааа! – раздался истеричный вопль из танцевального класса. Рука дрогнула, и роспись острой стрелой скользнула вниз.
- Ч-черт… - не сдержалась Бетани. – Что это было?

Маленькие балерины сгруппировались кучкой в самом дальнем углу класса. Посередине на тонком черном шелковом шнурке покачивалась огромная жирная крыса. Бетани быстрыми шагами пересекла весь зал, поморщившись своему многократному отражению в зеркалах. Скептически осмотрела крысу и ткнула ей в пузо пером. На серой шерстке осталась большая чернильная клякса.
- Очень смешно, - мрачно сообщила она. – Я думаю, что вы не собираетесь устраивать подобные пышные похороны каждой оперной крысе?
Ответом ей послужил испуганный вздох девочек.
- Вот… - вышла из тесной кучки одна из них. – Вот… это мы нашли рядом.
Дрожащей рукой девочка протянула Бетани письмо. Та спокойно развернула его.

«Господа. Как я понял, вы решили забыть о моем жаловании. Мне кажется, это зря. Очень зря. Советую вам представить себя на месте этой крысы. Ваш П.О»
- Очень мило, - усмехнулась Бетани. – Как я вижу, его возмущение измельчало. Господа, как вы считаете, разве это тянет на 20 тысяч?
- Э-э-э-э-э….- замялся Фирмен.
- Делайте, что хотите, - махнула рукой Бетани. – Надоело.

Призрак скрипнул зубами. Ну, хорошо. Это пока только начало.

Мадам Жири во время этой сцены стояла в самом дальнем углу класса. Ей было нехорошо. Очень нехорошо. Потому что в этот момент перед ее глазами раскачивалось вовсе не серая окоченевшая тушка старой крысы, а человеческое тело…Тело, которое было так дорого ей….


Призрак сидел за столом. Сейчас он снова ощутил вкус к жизни. Почему? Потому что он помнил свой сон. И потому что он теперь знал, как надо действовать, чтобы он сбылся. Надо просто вести себя как раньше. Кристина видела его жалким и раздавленным, так пусть она теперь увидит его вновь властным и могущественным!
Сзади осторожно поскребли пуантой по камню. Призрак уже и, не оглядываясь, знал, что это Мег. Слишком уж часто она приходила к нему. Он привык к ее присутствию. Привык как…как к мебели. Да, наверное, именно так. Он привык, например, что это кресло всегда стоит около стола. Точно так же он привык и к тому, что Мег приходит сюда каждый день. Она сворачивается клубком вон в том дальнем кресле и жадно следит за его действиями. Иногда она рассказывает ей о том, что у него наболело на душе…Но рассказывает точно так же, как он до этого разговаривал со стеной и озером. Фактически, он говорит не с Мег, а с самим собой…. Мег отвечает ему…Да, часто она говорит очень мудрые вещи…Но что такое мудрость в устах пятнадцатилетней девочки? Это девственная мудрость… Это просто слова… Слова, слова, слова… Пока их не прожить, не прострадать и не понять, что же они значат на самом деле, они остаются просто словами… Честно говоря, он и не ждет от Мег каких-то глубокомысленных истин. И по-хорошему, ему и не хочется, чтобы она говорила. Ему просто сейчас нужно человеческое тепло…Ощущение того, что кто-то рядом. Кто-то, кто не ударит в спину… Хотя… в последнее время он испытывает какие странное ощущение, когда Мег рядом. Как-то она странно улыбается и как-то необычно у нее дрожит голос…Хотя..наверное, я просто волнуюсь..Просто волнуюсь. Я очень устал.

Мег ковыряла пуантой пол и никак не решалась начать разговор. Но когда Призрак развернулся в ней и она увидела его глаза…Такие ждущие и надеющиеся… Она не могла молчать…

- Смотри…те – дрожащим голосом сказала она и протянула Призраку тетрадь.
- Что это? – недоверчиво спросил он, уже догадываясь о том, каков будет ответ.
- Это…это ее дневник.
- Зачем? Зачем ты принесла его мне?
- Чтобы …вы узнали правду… Чтобы.. перестали мучатся и спрашивать…


- И что мы будем теперь делать? –Андре держал в руках послание Призрака. Он мял и теребил его уже около часа, так что оно уже потеряло свой презентабельный вид.
Фирмен сокрушенно покачал головой.
- Я не знаю…не знаю…. Единственное, что во всей этой ситуации меня радует, так это то, что теперь вся ответственность не на нас, а на мадмуазель Ковенант. Так что можно расслабиться. Если что, то мы ни при чем.
- Мда? – усомнился Андре. – Насколько я помню, мы и полгода назад были тоже ни причем. Но, тем не менее, пару ожогов я лично получил. И вообще, доказывать потом из могилы, что ты был ни при чем – не самый лучший вариант.
- Ну да… - покорно согласился Фирмен. – Но ведь мы сейчас совершенно не у дел! Мы просто разговариваем с кредиторами и заведуем бумагами…Никаких театральных дел! Никаких артистов с тараканами в голове!
- В таком случае нам лучше таскать с собой как раз стопки этих бумаг.
- Зачем?
- Ну..покажем Призраку, что у нас канцелярские проблемы и до сцены нам нет никакого интереса…Да и создадим у мадмуазель Ковенант иллюзию того, что мы очень загружены делами.
- Хорошо… Где-то там у меня завалялась стопка черновиков… Хотел заворачивать в них цветочные горшки, но думаю, что они пригодятся для другого дела…
Через пять минут они уже выходили из своего кабинета с увесистой пачкой листов. Фирмен вполголоса отсчитывал:
- Так…Мне – десять, двадцать…мне сорок пять…а вам – двадцать три.
- А почему мне меньше? – возмутился Андре.
- На обратном пути по коридору мы поменяемся. А то если мы будем дефилировать туда-сюда с одними и теми же пачками – это вызовет подозрение, – пояснил Фирмен.
- Хорошо, - согласился Андре.

Не успели они завернуть за угол, как столкнулись с Бетани. Над ней печально нависал долговязый мужчина с вытянутым и грустным лицом. Лицо же самой директрисы было зеленоватого оттенка. Увидев бывших директоров, она заметно оживилась и даже повеселела.

- Господа, позвольте представить вам нашего нового тенора – месье Мартин Дж. Гриф. Месье Гриф – мои помощники месье Фирмен и месье Андре.
- Добрый вечер, - низким и безнадежным голосом произнес мужчина и протянул руку. На ощупь она была похожа на дохлого карпа.
- Добрый вечер.
- Добрый вечер.
- Господа, я оставляю вас, покажите месье Грифу Оперу. – скороговоркой проговорила Бетани, проворно отступая назад.
- Но… - начал Андре.
- Нет, нет, нет - замахала руками Бетани. – У меня дела. Дела…Дела…дела…
Последнее слово прозвучало уже откуда-то из глубины коридора.
Гриф повернулся к директорам.
- Добрый вечер…Вот и еще один день ушел в никуда, не так ли? Жизнь так печальна и несправедлива… – трагично произнес он, печально оглядывая увесистые пачки бумаг в руках у директоров. – Впрочем, вы, наверное, можете меня понять…
Фирмен и Андре переглянулись.
- Никаких артистов с тараканами в голове? – шепотом переспросил Андре.
Гриф вытащил кружевной платочек и все так же траурно и печально высморкался в него. Фирмен закатил глаза.

[Елена]

ГЛАВА 18.

Призрак гладил дневник. Что же ему делать? Любопытство и страх. Страх и любопытство.
Что такое дневники? Это мы сами…Это наша страсть и боль..Это наши
желания и мечты..Это то, что мы бы никогда не то, что не смогли бы высказать вслух, но даже то, о чем мы не всегда в состоянии подумать..Это то, что переходит от наших чувств к бумаге, минуя разум и слова… Настоящие дневники никогда не перечитывают. Ведь их пишут не для воспоминаний, а для того, чтобы затаить, сохранить на их страницах частицу радости и счастья. Или наоборот, замуровать в них бездну боли и отчаяния…. В таких дневниках, как запертая птица, бьется душа человека…. Поймай ее, ощути – и она твоя… Призрак понимал это. Он понимал, что у него в руках сейчас ключ к сердцу Кристины. Более того, сейчас в его руках – сама Кристина. Кристина, какой даже она сама себя не знает. И поэтому ему было страшно. Очень страшно. Что он сейчас прочтет? И стоит ли…Стоит ли? Сейчас он верил в свой сон, верил в будущее счастье… Но как там говорится? «Оптимизм – это недостаток информации»..Может быть, сейчас в его руках именно та информация, которую и не стоит знать?
Настоящие дневники никогда не перечитывают. И тем более не рассчитывают, что их будут читать другие…

Призрак открыл дневник на первой странице…
…Ну да, конечно..ведь Кристина ведет их с самого детства…Конечно..это дневник – всего лишь кусок из ее жизни..кусок последних месяцев. Он тем более ценен.

Итак…..

«Сегодня снова был Голос. Он разговаривал со мной… Должна ли я кому-нибудь рассказать о нем? Но кому? Мег? Она не поверит. Мадам Жири…Ха, я даже не могу представить, что я что-то рассказываю мадам Жири… Как Мег уживается с ней? Она же…Она же такая холодная, бесстрастная…Хотя..Она, наверное, добрая..Все-таки в ее глазах нет жестокости…Но почему она ни разу не говорила о том, что любит Мег? Странно…Ну да ладно…Ладно…
Итак, Голос сегодня снова разговаривал со мной… Более того – он пел. Мы с ним вместе пели дуэт из «Фауста». Я была Маргаритой, а Он был Фаустом».

Призрак вздохнул и погрузился в воспоминания.
Да…именно тогда мы с тобой пели «Фауста»… Гуно - не очень хороший композитор… Мне никогда не нравилась эта его опера… Но другого выбора у меня не было. Ведь я же не мог сразу предложить тебе мою музыку…Мою музыку надо выстрадать. Ее надо пережить. Ее надо прожить. Ведь ее ноты пишутся пеплом моего обожженного сердца, кровью из моих вен. Просто так она не будет понятна. Для тех, кто не жил и не страдал, она будет всего лишь шумом, всего лишь какофонией. Но те, кто побывал в аду, услышат в ней ангельское пение… Поэтому был «Фауст». Ты знала его слова. Но не более. Ты не знала его душу. В то время ты вообще не знала душу музыки. Да и, честно говоря, ты тогда даже и не предполагала, что у музыки вообще может быть душа…
Ты была Маргаритой…Хотя…Честно говоря, ты для меня больше Мефистофель…Да…именно так. Ты спасла меня от отчаяния..Ведь только в тщетном стремлении достичь тебя я снова стал жить.. Только ради тебя и живу сейчас… Ты – мой Мефистофель… Ты подарила мне призрак надежды, который прошел передо мною призраком Маргариты… Но я сам потерял его…Сам…Сам…Сам…

«Маргарита...Я думала о ней…Ведь в конце концов она обрела прощение…Но она же не совершала ничего страшного? Она же всего лишь любила…Всего лишь любила…»

Всего лишь любила…Да, и я всего лишь люблю Кристину…Но мне уже не стоит ждать прощения… Мы играли «Фауста»..Но в тот день произошло нечто большее…Почему же мы все-таки играли именно «Фауста»?…наверное, это символично. Ведь я мог предложить тебе «Норму», «Волшебную флейту», да что угодно..но мы выбрали именно «Фауста». Почему? Все, что делается в этом мире, делается не зря…Но что тогда сделали мы? Пока не знаю…

Он перелистнул страницу…

«Сегодня нам объявили, что следующей премьерой будет «Ганнибал» месье Шалюмо. И мне там отведена роль одной из рабынь. Ура!!! Как я рада. Наконец-то я буду не третьей тучкой справа во второй колонне, а буду танцевать в первом ряду. Ура-ура. Правда, Голосу это совсем не понравилось. Он вздохнул и мрачно заметил, что Опера за последние двадцать лет весьма и весьма деградировала»


«Ганнибал»..Да… редкостная гадость, на мой взгляд… Но в конце концов, публика требовала именно этого. В то время царил Мербеер. И Шалюмо был всего лишь его жалким подражателем. Но он был гораздо более дешев, чем его учитель. Поэтому месье Лефевр и решил рискнуть..Нет, заключительная ария Элиссы, конечно, великолепна…Но все дело в том, что это единственное приличное место в этой опере. И ждать ее надо практически два часа. Стоит ли игра свеч? Вряд ли. Но я хотел, чтобы ты блеснула. Поэтому и… Нет. Надо быть честным с самим собой. Тогда я еще не хотел, чтобы ты пела. Ты была еще не готова. Правда, ты была не готова. И «Ганнибал» - не то, где бы тебе надо было начинать свой триумфальный путь. Нет…Я бы подарил тебе свою оперу. А если бы не рискнул на такой смелый и наглый поступок..Моцарт…Гендель…да тот же Гуно… Но только не Шалюмо…Нет… Но в тот вечер я просто не сдержал себя. Карлотта пела плохо…Она слишком старалась… Да, все дело было в том, что она слишком старалась. Это сейчас я понимаю, что несчастная Карлотта просто тщетно пыталась найти себя. И кто знает, дай я ей в тот день выступить в «Ганнибале», все бы, наверное, пошло бы по-другому… Но нет… Я просто не сдержал себя…А может, мне просто хотелось показать новым директорам, кто тут главный..Я сейчас уже не помню..Просто не помню..Помню лишь то, как я перерезал веревки, держащие задник. Да, именно так..я помню блеск лезвия и легкий шорох падающей декорации. И больше ничего. Не знаю…Иногда на меня находят такие приступы ...Это даже не ярость..Я не испытываю в то время ненависти…не держу ни на кого зла… Я просто совершаю поступок… Вот и тогда… Кто бы мог подумать, что Карлотта сделает такую эскападу? Кто ожидал, что она скажет всем такое громкое «фи»? Нет, она и раньше грозилась уйти. И точно так же хлопала дверью..Но всегда возвращалась через десять минут… И тогда… Тогда я был совершенно уверен, что она сейчас развернется и все пойдет по-старому. Но… Мег! Ах, да маленькая Мег Жири! Это же она в тишине громко произнесла «Кристина Даае может спеть это, месье». Мег, кто же тебя тянул за язык? Зачем? Это было совершенно не нужно. Я бы устроил Кристине триумф…но чуть позже…и не с этой оперой… Чуть позже… И тогда бы, наверное, не пришел бы этот треклятый виконт…И он бы не узнал тебя..А ты бы не обратила бы на него никакого внимания…Потому что тогда ты была бы совершенно моя..Только моя… А теперь..Теперь события стали развиваться слишком быстро. И я стал совершать ошибки. Слишком много ошибок..Маленьких, но таких важных и роковых ошибок…Я просто был не готов… Просто не готов…
Он криво усмехнулся. Какое слабое оправдание….

Он перелистнул еще несколько страниц.

«Маскарад! Сегодня в Опере будет маскарад! Я так жду его! Рауль спрашивает меня, какое платье я одену… А вот никакое! Вернее, я не буду одевать маскарадного костюма. Ведь все время меня видели только в каких-то костюмах. А вот теперь я хочу одень простое платье. Нет, конечно, не простое платье. Рауль выберет для меня самое красивое… Но никаких финтифлюшек! Я хочу выглядеть как знатная дама.
Приписка. Интересно…а Он придет?»

Призрак усмехнулся. Да, «Он» пришел.
Маскарад… Да…Я действительно готовился к нему…Но я переоценил весь этот свет. Все это быдло. Они так ничего и не поняли….они так и не поняли…
Они так и не поняли..Ведь для них эти слова были пустым звуком… То, что написал месье По…Они не знали о нем ничего…А он знал о них все…

«И уж конечно – маски были гротески. Во всем – пышность и мишура, иллюзорность и пикантность. Повсюду кружились какие-то фантастические существа, и у каждого в одежде или фигуре было что-нибудь нелепое. Все это казалось порождением какого-то безумного, горячечного бреда. Многое здесь было красиво, многое – безнравственное, многое – bizarre, иное наводило ужас, а часто встречалось и такое, что вызывало невольное отвращение»

О! Это создал не я! Это было описание вашего маскарада!! И если б вы только читали то, что читал я, то ваши бы губы в тот миг произнесли…

«..многие из присутствующих вдруг увидели маску, которую до той поры никто не замечал. Слух о появлении новой маски разом облетел гостей; его передавали шепотом, пока не загудела, не зажужжала вся толпа, выражая сначала недовольство и удивление, а под конец – страх, ужас и негодование….
….Гость был высок ростом, изможден и с ног да головы закутан в саван. Маска, скрывавшая его лицо, столь точно воспроизводила застывшие черты трупа, что даже самый пристальный и придирчивый взгляд с трудом бы обнаружил обман…»

А потом…о потом бы ваша мысль – если бы она была! – полетела бы дальше… И вы бы с ужасом осознали, что в тот миг над всеми вами …

«…безраздельно воцарились Марк, Гибель и Красная Смерть.»

Мрак…Гибель…И Красная Смерть!!!! Ах, если б вы хоть чуть-чуть знали… Ну увы! Вы оказались глупы и неграмотны…Увы! Вы не поняли совершенно ничего..вы сочли мой костюм всего лишь за глупую шутку? Вы посчитали, что у меня просто слишком буйное воображение? Ах…как вы просчитались…Нет. Это я просчитался…

«…Но едва они схватили зловещую фигуру, застывшую во весь рост в тени часов, как почувствовали к невыразимому своему ужасу, что под саваном и жуткой маской, которые они в исступлении пытались сорвать, ничего нет…» …

Да, если б вы знали хоть чуть больше… Мрак…Он воцаряется каждую ночь. От него не уйти никуда….Гибель…Она придет как самый последний гость, самый почетный гость, ради которого и затеян весь этот буйный маскарад жизни… Красная Смерть…Я! Я тогда был этой Красной Смертью! Но вы не поняли ни-че-го…. Вы не поняли даже моего «Дон Жуана»! О! Вы, те, кто считает себя знатоками оперы! Те, кто считает себя меломанами!!! Вы можете перечислить все оперы про Дон Жуана, все балеты….Месье Глюк…Месье Моцарт… Нет, не надо мне петь арии… Разве вы так и не поняли, ЧТО означает Дан Жуан? Ах, нет, это не величайший любовник в мире…Нет, это не символ любви… Нет…не страсть… Как вы однобоко мыслите..вы так ничего и не поняли… Я рассыпал перед вами жемчуг своей фантазии, а вы попрали его ногами своего невежества. Зачем стараться? Зачем что-то изобретать, если вы понимаете только одно? Если вы понимаете только язык ужаса и смерти? Видит Бог, я не хотел никого пугать…Но вы сами испугались меня. Я просто играл. Я изящно вырисовывал свои филигранные картины. О, сколько в них было всего!! Как я наслаждался ими! Но вы ничего не понимали… Вы так ничего и не поняли… Вы так и не поняли, кто, а вернее, ЧТО было моим торжествующим Дон Жуаном… А я знаю это… И никому не скажу… Потому что боюсь спугнуть. Ведь никому нельзя рассказывать о своих мечтах. Иначе феи, которые живут в твоем сердце, испугаются и улетят…
А теперь я вернусь. Я вернусь, потому что я так хочу. Вы погрузили меня в отчаяние? Ну что же, это отчаяние разобьет ваши утлые суденышки! Вы хотели убить меня? Что ж, наверное, вы это сделали. Потому что того Призрака оперы, который был год назад, уже нет. И никогда не будет. Я испугаю вас. Я потрясу вас. Потому что я этого хочу. Ваш страх будет платой за мое унижение.

«Ужас и рок шествовали по свету во все века. Стоит ли тогда говорить, к какому времени относится история, которую вы сейчас услышите?»

Стоит ли тогда удивляться тому, что вы скоро увидите? Стоит ли жаловаться на это? Стоит ли? Нет…

«Господа, вы хотели войны? Что ж, вы ее получите. Спокойной вам теперь ночи. Ваш П.О.»

И пусть я даже и не выполню своих угроз. Но ваш страх будет моим бальзамом.

[Sunny]

Супер! Нашла этот топик и читаю запоем! :D
Замираю в предвкушении продолжения, глубоко в душе безнадежно надеясь на хэппи-енд (не бейте меня ногами! ну люблю я когда "все помирились и жили долго и счастливо!"). Хотя в Вашем исполнении, Елена, любая кода будет хороша.
/смайлик со слезками (плачайлик тогда уж?...)/ Карлотту жалко! Мой любимый женский персонаж в ПО...

[Кристина]

Елена! Это бесспорный талант! Только начала читать, если будет время, продолжу это занятие. Ужасно интересно! :D Честно говоря, я, как и Sunny, надеюсь на хеппи энд. Больно Эрика жалко! Так и не могу избавиться от мысли, что он не виноват (он таким родился), жизнь его вынудила быть жестоким.... Ну что поделаешь? Конец - дело хозяйское....

[Alraune]

Привидение, те. пардон, Елена -СПАСИБО!!!
я уже сюда пришла восторгаться!!! Не представляешь моего отчаянья ( видать нечто похожее чуял Эрик, когда Крисю отпустил!), когда я приволокла домой распечатку этого фика, и прочитав увидела - это не конец!!! локти кусала...
представляешь, что будет с моими локтями, если не будешь выкладывать продолжение?!

Молодчина! ( я как раз дочитала Сьзан Кей, понравилось очень и могу совершенно справедливо сказать - это тот же уровень по слогу и раскладке но! идея двух ПО - гениальна)) ( а может, просто мне близко по духу)
Дом Ашеров может тобой гордиться!

[Эрик]

Пардон за оффтоп, но с вами, Alraune, иначе не связаться.

Покорнейше прошу простить, что осмеливаюсь потревожить вас, но я не мог удержаться, увидев ваш никнейм. Стало безумно интересно: оный является отражением вашего увлечения творчеством Ганса-Гейнца Эверса или группы "Агата Кристи"? Поскольку ваш покорный слуга является давним (очень давним!) поклонником обоих, было бы интересно найти единомышленницу на этом Форуме.

Остаюсь вашим добрым другом и покорным слугой -

Эрик,
Призрак Оперы из питерского трюма...

в некоторых кругах известный также как Франк Олислягерс

[Елена]

Тогда и я поофтоплю..

Автор оригинала: Эрик
увлечения творчеством Ганса-Гейнца Эверса или группы "Агата Кристи"?

Или Гофмана? ("Крошка Цахес")
Мне, кстати, тоже очень интересно

[Эрик]

А какое отношение имеет Альрауне к Гофману и его "Крошке Цахесу"?
("Я ужасно тупой - очень тупой..." (с))

[TinySparrow]

Елена, когда же продолжение?.. Я уже успела "Фантома" дочитать в ожидании новой "порции" Вашего вкусного творчества

[Елена]

Автор оригинала: TinySparrow
Елена, когда же продолжение?.. Я уже успела "Фантома" дочитать в ожидании новой "порции" Вашего вкусного творчества

Спасибо Ну вот..четыре главы выложила в среду... Скорее всего, в эту среду еще три-четыре будет Просто физически не успеваю чепятать, да и народу там, в рассказе, поприбавилось, за каждым уследить нужно

[Елена]

Автор оригинала: Эрик
А какое отношение имеет Альрауне к Гофману и его "Крошке Цахесу"?
("Я ужасно тупой - очень тупой..." (с))

Нее... это я слегка подтупливаю. Просто для меня первым столкновением с термином (если можно так выразится) "альраун" был именно Гофман и "Крошка Цахес", а потом только уже Эверс. Так что я в вопросе обратилась к своим "корням"