Норд-Ост

[Нора]

ЧТО РАССКАЗЫВАЮТ ЗАЛОЖНИКИ
Марат АБДРАХИМОВ: “Мы просто молили о чуде всех святых, которых знали”

Первым после страшной ночи в штаб мюзикла “Норд-Ост” на Марксистской улице пришел артист Марат Абдрахимов. Пришел сам. Все бросились его обнимать, целовать. Он заплакал.
В штабе не спали третьи сутки. На столе было кто что принес: чай, хлеб, куски тульского пряника, немного курицы. Марата усадили, дали поесть. Но он сказал, что не может есть.
— Вели себя боевики очень корректно. И говорили: “Мы всегда ведем очень корректно. Единственно, просим — ведите себя как заложники. Все, что вам надо, мы вам дадим. Вода — вода. Она вам не нужна, потому что туалетов нет”. Все мы ходили в оркестровую яму — девочки направо, мальчики — налево. Говорили: “Хорошее отношение мы вам гарантируем. Но, если вы будете делать глупости — типа попытаетесь убежать, нам придется стрелять”.
— На хорошем русском говорили?
— Достаточно хорошо по-русски, но понятно, что с акцентом. Я сначала думал женщин как-то разговорить, узнать о них что-то. Сначала они не очень шли на контакт, а потом пошли. Одна из них даже была актрисой. Я спросил у нее: “Вы, наверное, у нас в ГИТИСе учились?” — “Я знаю, что там была наша чеченская студия”. Спросил так аккуратно: “Как зовут?” Она: “Вам зачем? Обращайтесь к нам просто — сестры. Это — братья, это — сестры. И никаких имен”. Другую женщину, которая нас охраняла, звали Зара.
— То есть она представилась?
— Нет, они между собой говорили. А та, которая якобы актриса, Света. Вы знаете, это не тупые фанатики. “А вы по-другому будете поступать? — спрашивали они нас. — Моя мама похоронила моего брата — одну ногу и голову — все, что от него осталось. Вы далеко, вы этого не знаете. А мы восемь лет в этом аду”.
Очень ругали наши войска — что им надо: наркотики, оружие — провозят спокойно. И даже если тебе нужно все то же самое провезти, главное — плати. На остальное закрывают глаза. Террористы говорили: “Мы рассчитываем неделю сидеть, а может быть, и больше. Если ничего не выйдет, значит, мы взрываемся вместе с вами. Нам все равно где умирать — там или здесь”.
— Это правда, что с утра убили двух заложников?
— Это получилось случайно. Первый человек — он был не заложник, раньше мы его не видели, он не сидел в зале. Чеченцы сказали: “Кто-то ходит. Сейчас поймаем”. Минут через десять притаскивают человека, которого действительно из нас никто не знал.
— Но в зале было так много народу, что вы могли его не заметить. Может быть, он сидел на дальних рядах?
— Нет, вы знаете, когда сидишь на четвертом ряду и люди мимо тебя ходят в туалет, за два дня выучишь всех. Его никто не видел — черный свитер, черные джинсы. Он сказал: “Я пришел поменять своего сына”. Назвал имя, отчество и фамилию. Боевики десять раз переспросили, есть ли такой в зале. В зале такого не оказалось. Мужчину вывели. И мы не знаем, убили ли его.
— А в женщину стреляли?
— Понимаете, у них стратегия — напугать. Они заходили с криком. И мужчина какой-то вскочил и побежал. Куда бежать, непонятно. И действительно, одна из чеченских женщин, которая стояла над фугасом, вытащила пистолет и начала в него стрелять. А он упал, и она попала в совершенно невинного человека. Женщину задела. Понятно, что они провоцировали, хотя и говорили, что не собираются убивать.
Им было необходимо знать все по зданию, что-то отключить в оркестровой яме — там было все мокро от мочи, и начали гореть провода. Тогда Георгий Леонардович (Георгий Васильев — продюсер “Норд-Оста”) взял огнетушитель и пошел тушить. А когда вылезал из оркестровой ямы, нечаянно нажал на рычаг, и пена попала на лицо одного из боевиков. “Вы что делаете?” — “Я же нечаянно”, а у самого в глазах такие искорки прыгают.
— Марат, как развивались события перед штурмом? Можешь их реконструировать?
— Каждый день они нас чем-то пугали. “Все! Начинаем! Приготовились! Вытаскивайте бомбу! Ставьте на середину!” И потом начали громко молиться.
— На сцене, что ли?
— Нет, каждый на своем участке. Они никуда не выходили. Женщины как сели, так и сидели. Могли пройти вправо, влево в зал, вот и все. То, что они кололись там и пили, — этого быть не может. Они не ели и пили по чуть-чуть, так же, как мы. Они говорили: “Почему, если я терплю, пью чуть-чуть воды, чем ты лучше меня или хуже, сиди и терпи. У меня к тебе лично нет претензий, у меня есть претензии к твоему государству”.
— А что было с той первой девушкой, которую застрелили в первый день?
— Она появилась через час, как всех усадили. Заходит, открывает дверь. В куртке, беретке: “Вот, всех напугали! Чего вы тут устроили?” — “Кто ты такая?” — спросили. “Я тут все знаю. Я здесь в музыкальную школу ходила”. — “Ну-ка сядь, а то пристрелю”. — “Ну и стреляй!” Вот тут они так переполошились. Без разговоров ее отвели в нижний коридор, в актерское фойе. Автоматная очередь. Но на наших глазах они этого не делали. Они не убивали заложников, но у меня такое мнение, что они провоцировали. Что там было на самом деле? Очень много неадекватного. У меня было ощущение, что, может быть, от голода у меня едет крыша.
— И все-таки прошу тебя вспомнить, что было перед штурмом?
— Я сидел в четвертом ряду в партере. Мы не могли спать, хотя хотелось страшно. Мы ничего не знали: знает Путин, не знает? Один чеченец сказал: “Мы совершенно уверены, что Путин вас всех сдаст. Вас всех взорвут вместе с нами. Назначат обязательно штурм, а штурм закончится тем, что мы не будем ни с кем воевать, а просто нажмем эту кнопку”. И мы боялись больше всего штурма.
А во второй день вечером нам сказали: “Хорошие новости. Завтра в 10 часов приходит Казанцев. Все будет нормально. Они пошли на соглашение. Это нас устраивает. Ведите себя спокойно. Мы не звери. Мы вас не убьем, если вы будете сидеть смирно и спокойно”. В итоге все моментально расслабились, начали улыбаться, пить воду, и даже в туалет разрешили свободно ходить. То есть не по одному, хотя и под присмотром.
Нам не разрешали слезать с кресел, но я потихонечку сполз и внизу, под креслами, смог лечь на спину, на живот. И вот в этот момент я моментально уснул. Стресс отпустил, и я провалился. Дальше получилось так — началась перестрелка, пошли автоматные очереди. И я от них проснулся, сразу вылез.
— Что ты увидел?
— Все, кто сидел рядом со мной, закрывали головы руками. На пол никто не падал, помнили о предупреждении. Казалось, что людям все равно: пусть стреляют или стреляют где-то и непонятно где. Никто не кричал.
— Ты чувствовал газ?
— Нет, может быть, меня спасло то, что я там лежал, а воздух туда плохо проходит. Кондиционер работал с самого начала. Иначе мы бы задохнулись от запаха выгребной ямы. Вся одежда провоняла.
А потом меня взяли за шкирку. “Я сразу предупреждаю, я — артист”, — сказал я. “Хорошо. Быстро выходим из зала”. Это было не грубо. Даже, если бы меня тащили, я был бы им благодарен. Говорили: “Потерпите, потерпите”.
Меня вывели. Я же понимаю, что допрос — это неизбежно с моим нерусским лицом. Поэтому я сразу конкретно начал говорить обо всех, кого я знаю в спектакле, какие роли исполняю. Завалил их информацией. В какой-то момент до них дошло. “Вы сейчас проедете, там прокуратура работает, вас допросят, телефоны, так как у вас нет никаких документов”. Нас троих, таких же, как я, “спорных”, посадили на заднее сиденье джипа и отвезли в соседнюю школу. У меня пересохло в горле, я даже не мог вспомнить номер своего телефона. Назвал номер телефона своего друга Селицкого, своей жены в Зеленограде. Мне дали трубку, и я опознал нашу сотрудницу Дашу, а она — меня. Тогда мне дали воды. Я выпил, и тут же все пошло обратно. Тошнило без конца.
— Вспомни, что было в залев эти дни. Например когда приходили с миссией врачи?
— Во-первых, там врач был изнутри, из зрителей. Потом пришли врачи из Красного Креста, два иорданца. Боевики к ним привязались, стали кричать, что они привели за собой вслед еще кого-то. Перепугались страшно: “Все, всех расстреливаем”. Все опять перепугались. Это в первый день. А потом остался только один врач — из зрителей. Тогда стали подключаться все, особенно Марина Крылова, администратор зала, ходила мерила давление, давала необходимые лекарства, больше, конечно, успокоительные. Нам передали аптечку, хотя какое-то время ничего не передавали, а потом опять стали передавать.
— Как вы получали информацию?
— Тяжело. Боевики ходили по залу и слушали радио. Еще у них был маленький портативный телевизор на батарейках. И если они сидели рядом, то было слышно, и потом мы рассказывали друг другу, что услыхали. На второй день вообще забрали все мобильные, плееры, калькуляторы, часы электронные, фотоаппараты — ведь ребята все снимали втихаря, вытащили пленку и начали ее давить. “Если вы не отдадите добровольно, то потом вам будет несдобровать”.
— Как вели себя люди все это время? Срывались?
— Вообще никаких истерик. Люди все прекрасно понимали, что такое, когда над тобой пистолет. По-другому себя вести не можешь. Это как в состоянии стресса, ты даже кушать не можешь.
— А дети?
— Дети сначала заплакали. Но не норд-остовские. Я схватил сразу всех за руки, кто рядом: “Спокойно, нас не убьют”. Начал говорить какие-то шутки, глупости. Говорю: “То, что мы не успели вам показать, мы будем показывать сейчас”. Стал рассказывать сюжет, изображал все на пальцах, как все происходит на сцене, что куда движется. Вроде дети успокоились.
Но сразу после этого был вопрос: “Иностранцы есть?” Тут двое французских детей откликнулись. “Так, дети, быстро всех выпускаем”, — это один играл в благородного. Тут вскочили чуть ли не до 18 лет ребята. “Спокойно, старше 12 я никого не отпущу”.
Было ощущение полной нереальности — все это не с тобой происходит. Все чужое, чужое. Приходилось поддерживать людей. А когда людей поддерживаешь, то и себя вытаскиваешь. Как только что-то случалось, я брал их за руки: “Спокойно, мы с тобой, мы победим”. Надо энергией помогать друг другу. Мне ничего не оставалось, как молиться. Я молился, со всеми держась за руки. Мы просто молили о чуде всех святых, которых знали.
— Когда появилось безумное чувство голода?
— Чувства голода не было, нет его и сейчас. Когда не было минералки, нам вытащили просто воду из-под крана. А когда принесли соки и все остальное, мы пили соки. Хотя сначала пользовались всем, что осталось от нашего буфета. А боевики сразу напялили наши майки “Норд-Ост”. Сейчас их показали убитых, лежат в наших майках.
Когда включили вентиляцию, я сказал: “Знаете, ребята, здорово было бы, если бы пустили какой-нибудь усыпляющий газ”. А рядом сидели женщины и говорили: “Почему мы не взяли с собой Гарри Поттера? Мы бы сейчас кого-нибудь заморозили. Или пустили какой-нибудь волшебный газ”.
— Ты выйдешь на сцену?
— Мы думали об этом. Со мной рядом сидела стюардесса “Аэрофлота”. “За тридцать лет я ни разу не попадала ни в какие ситуации. Мы везли японских террористов, все что угодно было. Но в воздухе все зависит от моих навыков, моих рук, а здесь я ничего не могу сделать, только сидеть и тупо ждать”. Так вот стюардесса мне сказала, она не то что на “Норд-Ост”, она теперь вообще в театр не пойдет.
А выйду ли я на сцену? Для этого мне нужно надеть костюм. Может быть, я надену его и скажу, что все это было не со мной.
Марина РАЙКИНА.
"Московский Комсомолец"
от 28.10.2002

Ребята. извините, что привожу интервью полностью, но ведь то, что говорит Марат - это страшно на самом деле. Я понимаю, что сейчас ему так не кажется, но...

[Volta]

Я слышала совсем другие "отзывы" от заложников.

вот еще ссылочка - как вам это понравится. http://top.rbc.ru/index4.shtml

[ZPT]

Да уж! У нас особенно любят после всего разглагольствовать на тему "а вот если бы, да кабы, да во рту росли грибы". Ну если они все такие умные, то где же они тогда были раньше со своими ценными советами?! Сдается, что политики просто трусили откровенно, ведь эта такая ответственность - человеческие жизни и никто не хотел это взваливать на себя. А теперь, когда все закончилось, можно и покритиковать, полаять из-за угла, что, дескать, вот опять кто-то виноват, а я - такой умный, хороший и правильный сделал бы все по-другому.

[Anna]

У меня не открывается сайт КП, может быть кто-нибудь мог бы выложить здесь интервью Васильева или послать его мне по почте.

Спасибо.

[oleo]

Автор оригинала: Нора
Из вчерашних новостей: СПС принимает какую-то резолюцию, выступает Немцов и начинает обвинять власти, что не было достаточного количества машин скорой помощи, врачей, которые могли бы сделать на месте искусственное дыхание, было упущено время и т.д.
Я самый обычный обыватель и в отличие от Немцова не могу врать по первому каналу. Но вот то, что я четко помню. Суббота, я проснулась, когда корреспондент НТВ в прямом эфире гвоорил, что несколько минут назад из здания были слышны выстрелы, взрывы, а сейчас мимо него едут десятки машин скорой помощи.
...
И это только маленький пример зарабатывания политического капитала. Отвратительно.

Конечно, элемент pr-а тут присутствует. Но так же - и правды. Почитай на www.newsru.com статью о том, что думают спецназовцы и эксперты о спасательной операции.

Все сходятся во мнении, что штурм провели хорошо, а вот дальше всё - из рук вон плохо. Что могло не быть 118 смертей от отравления.

Не было координации действий скорых, первой партии "спасённых" не кололи антидот, врачам не сообщили, что будут отравления.

Так что выяснить, кто виноват - надо. А без pr это, кстати, и не получится - власти невыгодно, и она будет стараться замолчать свою вину (да, виноваты террористы, естественно, но так же и те, кто свою работу не выполнил). "Преступная халатность" - так, кажется, это называется?

[oleo]

http://www.newsru.com/cinema/29oct2002/nord_ost.html

Георгий Васильев: "Норд-Оста больше нет"

"С одной стороны, "Норд-Ост" стал символом России, с другой - "Норд-Оста" больше нет", - заявил РИА "Новости" генеральный продюсер проекта, один из авторов мюзикла, известный российский бард Георгий Васильев.

Основной ущерб причинен не зданию Театрального центра на Дубровке, пояснил Васильев, оказавшийся одним из заложников. "В конце концов, здание можно восстановить, вставить стекла, покрасить стены, заменить мебель. Главное - больше нет спектакля "Норд-Ост".

"Мы должны распустить труппу, оркестр. Так, музыканты не в состоянии войти в оркестровую яму, где террористы устроили отхожее место для заложников", - добавил он. "Мы - банкроты, без помощи государства, спонсоров "Норд-Осту" не возродиться".

По словам Васильева, у продюсерской компании "Линк", созданной для реализации проекта мюзикла, - "одни долги, такова правда жизни". "У нас продано несколько тысяч билетов на предстоящие спектакли, которые мы не в состоянии показать".

[Violette]

Одна из самых ужасных вещей- что среди наших было много помощников по организации теракта. Во сколько же они оценивают свою "помощь" ?
И реакция СМИ - просто отвратительный цинизм. К сожалению в таком обществе мы живем.
И ведь по всему миру существуют организации готовящие фанатиков и камикадзе для совершения подобных ужасов. И помогают им деньгами наши же олигархи, а также богатые чеченцы- владельцы ресторанов, казино и т.д. активно спонсируют эти дела. И боюсь это никогда не кончится, пока на свете вообще существует ислам. Я с 3 лет до 14 каждое лето проводила в Гудермесе, у бабушки с дедушкой. Что там творилось- это просто кошмар. Просто чудом им удалось приехать в Москву до начала военных действий. Народ настолько дикий, фанатичный, агрессивный. Чувство жалости , сострадания , совести у них отсутствует.
И главное их всех не уничтожить, к сожалению! Извините за такую агрессию, но просто другого вывода я сделать не могу. Все зло исходит от ислама. Они просто ненавидят всех неправоверных, безо всякой причины. Я уж не говорю про Иран- где до сих пор избивают камнями людей и отрубают руки.
И ладно бы если бы они жили себе как живут и никого не трогали- так нет ведь!
Искренне сочувствую всем погибшим, молюсь чтобы подобное не повторилось. Не знаю как мы можем защитить себя и своих близких от этого зла
Если что - админы, удалите этот пост. Не хочется развивать дискуссию по этому поводу - просто некуда деваться от жутких эмоций.

[ZPT]

От этого кому-то станет легче?! Станет легче родственникам и близким погибших?! Или эти выяснения вернут нам погибших людей?!

[ZPT]

Не путайте экстримизм и ислам. Это две совершенно разные вещи. Ведь во времена крестовых походов тоже были фанатики-христиане, которые, прикрываясь идеями христианства грабили и уничтожали Восток.

[ZPT]

И вообще, давайте не будем разжигать, как говорят, национальную и межконфессиональную рознь. Не уподобляйтесь Violette чеченским безумным и истеричным женщинам. Ваши слова, сказанные выше очень мне напоминают их слова. Лучше не надо.

[shapoklyk]

ZPT,успокойся,и не волнуйся так,и все остальные тоже.............
Хватит.........
Если меня можно по происхождению и месту жительства отнести к террористам,это не значит ,что я тоже террористка........

[Mary]

Теперь говорят, что 45 человек были расстреляны...Кто и когда их расстрелял?...

http://www.gazeta.ru/firstplace.shtml

[shapoklyk]

Не расстреляны,а погибли от огнестрельных ранений.........
Теперь даже если в них и случайно свои попали,никто не признается.

[oleo]

Автор оригинала: ZPT
От этого кому-то станет легче?! Станет легче родственникам и близким погибших?! Или эти выяснения вернут нам погибших людей?!

Тем, кто ушёл от нас, это уже не поможет.
Тем, кто потерял родных и друзей, это тоже уже не поможет.

Но это поможет тем, кто живёт. Поможет в следующий раз не допустить такого.

Виновный должен быть наказан не только для того, чтобы потерпевшему стало легче, но чтобы другие задумались.

То, что сделали террористы - ужасно . Но не менее ужасно то, что ради каких-то высоких государственных целей врачам не предоставили информацию о том, какой это газ. Не предупредили о газе вообще.

Ужасно, что те, кому оказались доверены жизни заложников - не террористы, а штаб - не позаботились о них.

Альфа - молодцы. Низкий поклон им. А вот господа Васильевы и прочие должны понести ответственность.

[Ghera]

Не в исламе тут дело... Ислам вообще одна из самых терпимых религий. Просто среди нас существует множество заблуждений на этот счет...

Во-первых, мусульмане считают представителей авраамических религий (а особенно христиан) братьями по вере, что неудивительно, ибо ислам многое воспринял от христианства.

Во-вторых, пресловутый пятый столп ислама - "Джихад" - это вовсе не война с неверными, а война с неправедным в своей душе, священный поход против себя самого, священный путь самосовершенствования.

Но ведь этого никто не знает, все верят кликушам-журналистам, ни на грош не разбирающимся в проблеме, и никто не верит специалистам-религиоведам, муллам и муфтиям...

Верят в то, во что удобно верить - вот что страшно.