Октябрь обещает избалованной новинками и громкими именами Москве нечто, что в дальнейшем может вполне получить звучное наименование «Событие». Вокруг предстоящей премьеры We Will Rock You уже сейчас витает множество слухов, невероятных сплетен, делаются самые фантастические предположения. Но в наш информационный век музыку заказывают факты, и факты достоверные. Можно потратить несколько суток на сетевые исследования, произвести научные и антинаучные изыскания на базе сравнительного анализа иностранных версий постановки, обратиться непосредственно к творчеству Queen, но все результаты так и останутся на уровне домыслов. Весьма соблазнительная, но столь же деликатная задача — не испортив сюрприза, внести определенную ясность в происходящее.
Итак, почему снова мюзикл? Разве мало их уже было, таких непохожих друг на друга, но в тоже время таких однотипных и, за редким исключением, не более, чем средне-, а то и малоуспешных? Вопрос, на который легче всего ответить. We Will Rock You — это не мюзикл. Не мюзикл в российско-стереотипном понимании термина (большинство российской аудитории всерьез полагают квинтэссенцией этого понятия французский эстрадно-сценический суррогат). Не мюзикл это и с точки зрения американской классики (сам по себе жанр появился в мировой культуре задолго до появления Notre-Dame de Paris). Это не рок-опера, и уж тем более, не музыкальное ревю. Да, соблюдены внешние признаки жанра, но песни одной из величайших рок-групп изначально антагоничны буржуазности и гламуру, с которыми мюзикл связан неразрывно. К сожалению, великий и могучий русский язык несколько подотстал в развитии от бешеных ритмов современности. Подобрать более подходящее название, — с одной стороны, ясное и понятое потенциальному зрителю, а с другой — четко и кратко характеризующее особенность постановки, не удалось. А посему — пусть будет мюзикл We Will Rock You. Рок-мюзикл.
После такого заявления просто-таки напрашивается второй вопрос — а как же быть с антагоничностью, — то есть с непримиримым противоречием между мюзиклом и роком, в нашем случае — между формой и содержанием? В этой связи вспоминается народная мудрость (которой никогда не следует пренебрегать): «ломать — не строить». Сначала разрушить до основания, а уж потом задуматься о том, что же будем строить взамен — это черта русского характера. На Западе принято предварительно предлагать альтернативу, аргументировать свою позицию, приводить разумные доводы. Тем не менее, весьма сложно ожидать, что человек, до последнего дня искренне считавший вершиной вкуса очередное порождение «Звездного дома», а мелодию, в которой больше чем три такта, полагавший симфонией, в одночасье «проникнется и вдохновится» гармониями тех же Seven Seas Of Rhye.... Сложно, очень сложно, после приторных молочных коктейлей перейти на чёрный двойной эспрессо без сахара. Зато какая вселенная вкусов, какая бездна нюансов и полутонов откроется со временем! И всё-таки, плавный переход через «американо с молоком» — практически гарантированный рецепт успеха. Создатели We Will Rock You пожелали пойти именно по пути нерезкого, плавного перехода. Брайан Мэй и Роджер Тейлор — живые рок-легенды, люди, уже доказавшие свою художественную состоятельность, в чьем вкусе и понимании истинного посыла песен Queen сомневаться не приходится, согласились на аранжировку и обработку оригинальных мелодий группы с тем, чтобы открыть музыку — настоящую музыку — тем, кто готов её услышать. Россия как никакая другая неанглоязычная страна готова слушать, слышать и понимать рок. Конечно, речь не идет о профанировании и симплификации, но шаг навстречу сделан, рука протянута, — а уж принять её или гордо проследовать мимо — личное дело каждого.
Определенным изменениям и модификации подверглась и сама канва повествования. Для полноценного диалога и понимания необходимо, прежде всего, говорить на одном языке с собеседником... Не может шутка, привязанная к Лондонским реалиям, прозвучать смешно для москвича, как не может сцена Театра Эстрады вместить сценографию, рассчитанную на просторы Dominion. Здесь, кстати, можно обратить внимание ещё на одну особенность проекта — особые условия, которые предоставлены российской постановочной группе и продюсерской компании «Центум» со стороны Queen Theatrical Production. Непосредственное участие команды «иностранных специалистов» в развитии и создании российской версии мюзикла в конечном итоге предопределило гибкость подхода и небывалую свободу в интерпретации, которой стал пользоваться творческий коллектив проекта (в рамках разумного, конечно же). Например, фактически неизменными остались костюмы, но изменились имена некоторых персонажей. Изменилась площадь экранов на заднике, но осталась сценографическая концепция Вилли Вильямса и Марка Фишера. Изменился язык некоторых песен, но неизменным и императивным осталось требование «живого звука» — мюзикл, сюжет которого основан на истории борьбы против механической музыки, не может исполняться под «минус», Галилео не может открывать рот под «фанеру». Что, тем не менее, не помешает ему завтра выйти на сцену в роли совершенно другого персонажа. (Подобные составы-трансформеры уже использовались в «12 стульях», здесь же этот ход получил свое логическое развитие и более внятную, продуманную форму). Хотя, пожалуй, от подобных перевоплощений гарантированы такие стопроцентные попадания в образ, как Виктория Пьер-Мари, Ольга Белая Мариам Алахвердова. Но, учитывая стремление продюсеров Сергея Баранова и Дмитрия Галкина, избегать пресловутой «составности», даже здесь можно ожидать самых неожиданных решений. Решили же они изначально отказаться от «приглашенной звезды» и пойти по пути «воспитания звезд в своем коллективе». Весьма многообещающий нюанс, который может означать дальнейшее продюсирование сольной карьеры артистов — фактически невероятное явление для российской индустрии мюзикла.
Эта премьера будет особенной. Так утверждают продюсеры. Об этом свидетельствуют факты.
