Мюзикл Воскресенье в парке с Джорджем — Мюзиклы
МЫ ЗНАЕМ О МЮЗИКЛАХ ВСЕ!

Влад Сапронов

Воскресенье в парке с Джорджем

Воскресенье в парке с Джорджем

1984

музыка Stephen Sondheim (Стивен Сондхайм)

песенные тексты Stephen Sondheim (Стивен Сондхайм)

либретто James Lapine (Джеймс Лепайн)

Сложно назвать писателя, поэта, композитора или представителя иной творческой профессии, который бы в своих работах так или иначе не затронул тему искусства и жизненного пути Художника. Американский композитор и автор песенных текстов Стивен Сондхайм посвятил этой теме целых два произведения. Это мюзиклы «Мы едем, едем, едем» (Merrily We Roll Along) и «Воскресенье в парке с Джорджем» (Sunday in the Park with George), написанные друг за другом в начале 1980 годов.

Истории их создания тесно связаны и сами по себе служат прекрасным примером того, насколько тернист путь человека искусства в современном мире и каким упорством должен обладать автор, чтобы добиться признания.

Мюзикл «Мы едем, едем, едем», написанный Сондхаймом в соавторстве с либреттистом Джорджем Фертом (George Furth) и поставленный режиссером Хэлом Принсом (Hal Prince), вышел в 1981 году. В спектакле рассказывалась история композитора, пожертвовавшего ради успешной карьеры и богатства всем, что ему было дорого, включая близких людей и собственные принципы. Несмотря на очевидные современным ценителям музыкального театра художественные достоинства мюзикла, его оригинальная бродвейская постановка провалилась, закрывшись после 16 представлений. Разочарованный Сондхайм объявил об уходе из музыки и театра и о намерении начать писать детективные рассказы.

К счастью, реализовать это решение будущему автору «Воскресенья в парке с Джорджем», а также «Страсти» (Passion), «Убийц» (Assasins) и других не менее значительных произведений было не суждено.

Еще в конце 1970 годов внимание Стивена Сондхайма, активно посещавшего музыкальные и драматические постановки Нью-Йорка, привлекли несколько пьес из репертуара некоммерческих офф-бродвейских театров. Их автором и постановщиком был начинающий драматург и режиссер Джеймс Лепайн (James Lapine). Когда в 1983 году Сондхайм и Лепайн познакомились, выяснилось, что оба давно мечтали поработать друг с другом. Поначалу обсуждение возможных тем для сотрудничества не складывалось. Лепайн в больших количествах приносил в дом Сондхайма рисунки и фотографии, пытаясь в них отыскать предмет для будущего совместного мюзикла. Ни один из предложенных вариантов не был встречен с энтузиазмом, пока, наконец, речь не зашла о картине, репродукцию которой Лепайн использовал в 1977 году в постановке пьесы «Фотография Гертруды Стайн».

Картина, о которой идет речь, называлась «Воскресный день на острове Гранд-Жатт» (Un dimanche apres-midi a l’Ile de la Grande Jatte) и принадлежала кисти французского художника-неоимпрессиониста Жоржа-Пьера Сёра (Georges Pierre Seurat, 1859–1891). Особая техника, в которой написано полотно, была разработана самим Сёра и названа впоследствии пуантилизмом. Она заключалась в нанесении на холст бесчисленного множества мелких точек нескольких основных цветов, которые благодаря оптической иллюзии при взгляде с определенного расстояния складываются во все возможные оттенки, необходимые художнику. По воспоминаниям Сондхайма, у него перехватило дух и на глаза навернулись слезы, когда он осознал, сколько кропотливого труда было вложено мастером в картину. Ни одна цветовая точка не была случайной, каждая являлась результатом тщательно взвешенного творческого решения, выбранного из тысячи возможных вариантов.

На полотне Сёра изображен парк на острове Гранд-Жатт (ныне — Жатт) на Сене и парижане, наслаждающиеся уик-эндом. У Сондхайма картина вызвала ассоциацию с театральной сценой, и они с Лепайном начали изучать репродукцию более подробно. Соавторы сразу же обратили внимание на то, что персонажи картины (их около пятидесяти) не смотрят друг на друга. Обдумывая эту особенность композиции, Лепайн пришел к мысли, что в картине отсутствует самый главный персонаж — художник, глазами которого мы следим за происходящим, и которому хорошо известны эти люди с их взаимоотношениями. Это наблюдение раскрывало широчайшие возможности для фантазии. Так был задуман мюзикл, который ознаменовал конец творческого кризиса и возвращение Сондхайма к своему призванию.

Лепайн выбрал несколько персонажей «Воскресного дня», которых наделил характерами и отношениями между собой и с художником — центральным действующим лицом первого акта. Чтобы подчеркнуть вымышленность истории, художника решено было называть только по имени и на американский манер — Джорджем. Второй акт мюзикла первоначально задумывался как воссоздание сюжета картины в современном Нью-Йорке и исследование ее влияния на окружающий мир. Однако впоследствии от этой идеи пришлось отказаться, и в окончательном виде второе действие рассказывает об американском потомке Сёра, тоже художнике по имени Джордж, стремящемся обрести вдохновение.

Партитура создавалась Стивеном Сондхаймом под влиянием техники пуантилизма: короткие музыкальные фразы, из которых соткана музыкальная ткань «Воскресенья», напоминают отрывистые движения кисти. В песенных текстах, вложенных в уста Джорджа и других персонажей, Сондхайм во многом изложил собственное видение творческого процесса и свое профессиональное кредо: новое в искусстве можно создать, только если идти вперед своим путем, невзирая на трудности и не оглядываясь на мнения других.

Получившийся мюзикл, в котором новаторство замечательным образом соединилось с бродвейскими традициями, стал заметной вехой в развитии мирового музыкального театра. Спустя время его назовут одним из наиболее интеллектуально и эмоционально насыщенных произведений своего жанра, а обоих авторов будут сравнивать с импрессионистами. И те и другие добились одного и того же: не пытаясь слепо копировать существовавшую до них красоту, будь то красота окружающего мира или красота произведения искусства, они творчески переосмыслили ее на качественно новом уровне.

Первая постановка «Воскресенья в парке с Джорджем» открылась в офф-бродвейском театре Playwrights Horizons 6 июля 1983 года. К этому времени был готов только первый акт пьесы. Параллельно с показами шла работа над вторым актом, черновой вариант которого был завершен и исполнен лишь в последние три представления. Всего на офф-Бродвее шоу было сыграно 25 раз, а на следующий год оно было перенесено на Бродвей. Бродвейская премьера состоялась в театре Booth Theatre 2 мая 1984 года. Главные роли исполнили Мэнди Патинкин (Mandy Patinkin) и Бернадетт Питерс (Bernadette Peters). Режиссером выступил сам Лепайн.

Действие мюзикла начинается в 1884 году. Воскресным летним утром на острове Гранд-Жатт Джордж пишет этюды в альбоме. Его подруга Дот позирует на берегу. Она разочарована отсутствием внимания к себе как к женщине и никак не может сосредоточиться и стоять неподвижно. «Воскресенье в парке с Джорджем» (Sunday in the Park with George), вдали от развлечений большого города — не лучший способ провести выходные.

Идиллию раннего утра нарушают Пожилая Дама и ее Сиделка. Разместившись в парке на отдых и не обнаружив там своего любимого дерева, они обсуждают «ужасные» перемены, связанные с возведением Эйфелевой башни, видной отовсюду.

В парке становится все больше людей. Товарищ Джорджа, успешный художник Жюль с супругой Ивонной прогуливаются на природе. Они скептически обсуждают предыдущую работу Сёра — «Купальщики в Аньере», находя ее «механической» и «Безжизненной» (No Life). Поравнявшись с Джорджем, чета любезно приветствует его. В это время их слуга Франц, воспользовавшись случаем, назначает свидание Сиделке Пожилой Дамы. Простившись с Джорджем, Жюль и Ивонна удаляются, продолжая между собой высмеивать его манеру рисовать.

Действие перемещается в студию, где художник переносит на картину сделанные утром наброски. Дот в своей комнате планирует весело провести вечер — ведь Джордж пригласил ее на знаменитое парижское шоу «Безумства». Однако идет время, а он не торопится выполнять обещание. «Цвет и свет» (Color and Light) — вот что волнует Джорджа больше всего. Художник и раньше не уделял много времени любимой женщине, вот и теперь он забыл про «Безумства». Это становится последней каплей, и в отчаянии Дот уходит.

Следующее воскресенье. Джордж снова в парке. Он зарисовывает всех, кто попадает в поле его зрения — Лодочника, двух юных девушек с одинаковым именем Селеста и даже резвящихся собачек. Обе Селесты, а также Лодочник, Пожилая Дама и Сиделка замечают («Сплетни» (Gossip)), что подруга странного художника больше не с ним, а с пекарем по имени Луи. Впрочем Джорджа, погруженного в работу, это не сильно волнует. Он продолжает рисовать собак, пытаясь представить, какие прелести «Выходного дня» (The Day Off) могут интересовать их.

Жюль и Ивонна, по своему обыкновению, вновь отдыхают в парке. Они перебрасываются несколькими словами с Джорджем. Возможно, его картина будет показана на организуемой Жюлем выставке. Однако, несмотря на приятельские отношения, Жюль не может обещать этого, так как не разделяет ни художественного метода Сёра, ни его увлеченности.

Утро идет своим чередом. Селесты флиртуют с Солдатом и его молчаливым спутником. Слуга Жюля Франц и его жена Фрида сердятся на маленькую дочь их господина, которая досаждает им и мешает отдыхать. Мистер и Миссис, приезжие из Америки, заблудились в парке и безуспешно пытаются выяснить дорогу у Лодочника. Им надоело во Франции, и они решают поскорее вернуться на родину. Вот только французская выпечка настолько хороша, что неплохо бы взять с собой какого-нибудь местного пекаря.

Закончив работу на сегодня, художник уходит. Появляется Дот под руку с Пекарем. В песне «Все любят Луи» (Everybody Loves Louis) она объясняет мотивы своего ухода от Джорджа. Луи — тоже творец, он создает произведения кондитерского искусства, доступные пониманию каждого, которые можно продавать и этим жить. И, главное, Луи любит Дот — в отличие от Джорджа.

Вечер того же дня. Джордж работает в студии. Его задача на сегодня — «Закончить шляпу» (Finishing the Hat) на голове женской фигуры с зонтиком, расположенной на переднем плане картины. Неурядицы в личной жизни тяготят его, но он не может бросить работу. Возвращается Дот. Она пришла сказать ему, что беременна и собирается выйти замуж за Луи и уехать в Америку, где ему предложили работу. Молодая женщина просит Джорджа отдать ей портрет, который он написал с нее тогда утром, в парке, но получает отказ.

Их прерывают Жюль и Ивонна, пришедшие, наконец, взглянуть на последнее творение друга. В то время как женщины рассуждают о нелегкой участи жен художников, их мужья окончательно расходятся во взглядах. Жюль считает художественный метод Сера глубоко ошибочным и отказывает его картине в возможности выставляться. Муж и жена покидают студию, оставляя Джорджа и Дот наедине. Дот в прощальной песне «Мы не принадлежим друг другу» (We Do Not Belong Together) делает последнюю попытку добиться взаимности и, не найдя ее, уходит навсегда.

Еще один воскресный день в парке. Джордж рисует свою мать — Пожилую Даму. Они обмениваются взглядами на то, что является «Прекрасным» (Beautiful). Для матери это естественная красота нетронутого ландшафта. Для сына все прекрасно — и живые деревья, и построенные дома, и люди, если смотреть на них глазами художника.

А вокруг кипит жизнь. Селесты поругались с Солдатом и его спутником. Жюль изменяет Ивонне с супругой слуги. Застигнувшая их врасплох дочь рассказывает все матери. Разгорается крупная ссора, все приходит в смятение. Жюль, Ивонна, Фрида, Франц, Селесты, Солдат, Лодочник, Дот и другие наполняют парк. Хаос и какофония воцаряются в нем. И вдруг, повинуясь незримой воле Джорджа, по мановению его кисти все персонажи медленно, но верно занимают места, уготованные им на холсте. Последней место на переднем плане, любовно препровождаемая Джорджем, занимает Дот. Все фигуры застывают в гармонии («Воскресенье» (Sunday)).

Действие второго акта происходит в США ровно сто лет спустя — в 1984 году. «Воскресный день на острове Гранд-Жатт» выставлен в музее. Персонажи картины, застывшие навечно такими, как их изобразил Сёра, жалуются на тяготы своего положения и завидуют друг другу («Здесь жарко» (It’s Hot Up Here)). Одна только Дот благодарна за возможность быть запечатленной на великом произведении искусства.

Постепенно краски блекнут, и фигуры, одна за другой, покидают сцену. Уходя, они делятся краткими воспоминаниями о Джордже, скоропостижно умершем через несколько лет после завершения картины.

В зале, где висит полотно, проходит презентация работы другого художника — тезки и, предположительно, потомка Сёра. Джордж является представителем современного искусства и автором серии хромолюмов (хромолюминаризм — другое название техники пуантилизма) — технических устройств, производящих разноцветные лучи. Последняя работа этой серии «Хромолюм № 7» (Chromolume #7) посвящена «Воскресному дню на острове Гранд-Жатт». Представить работу Джорджу помогает его столетняя бабушка Мари (эту непростую роль всегда исполняет актриса, игравшая Дот в первом акте). В короткой вступительной лекции она делится с собравшимися гостями семейной легендой, будто она приходится незаконнорожденной дочерью Сёра, появившейся на свет у его любовницы, эмигрировавшей из Франции в Америку. В доказательство она предъявляет учебник английской грамматики с пометками на французском языке, оставленными матерью.

На вечеринке после презентации гости поздравляют Джорджа. У многих из них свои взгляды на современное искусство, и они спешат высказать виновнику торжества свои «ценные» замечания. Джордж пытается уделить внимание каждому, хотя это стоит ему немалых эмоциональных усилий. Но он все же вынужден справляться с нагрузкой, ведь деньги не растут на деревьях и «Соединить все вместе» (Putting It Together) — часть работы художника, крайне необходимая, чтобы собрать средства для новых картин и выставок.

После того как большинство гостей расходится, Мари делится с несколькими самыми близкими друзьями мыслью о том, как важно оставить после себя память, и только «Дети и искусство» (Children and Art) могут служить этой цели.

Через несколько недель Джордж, по приглашению французских властей, устраивает презентацию седьмого хромолюма на острове, где была написана картина. За сто лет остров преобразился, теперь на нем не отыскать ничего, что напоминало бы о старом парке, все сплошь застроено современными домами. И все же это знаменательное событие. Жаль, что Мари не дожила до него. Она умерла несколько дней назад и передала внуку семейную реликвию — учебник английской грамматики с неразборчивыми пометками. Теперь он читает записи на полях («Урок № 8» (Lesson #8)) и невольно сравнивает себя с Жоржем Сёра. Это сравнение не в пользу Джорджа. Вот уже много лет он не создает ничего нового, эксплуатируя одну и ту же идею, копируя хромолюм за хромолюмом. Он осознает, что находится в творческом застое и ему очень далеко до Сёра, даже если тот и был его предком.

В какой-то момент из темноты вырисовывается фигура молодой женщины в шляпе и с зонтиком, точь-в-точь как на картине. Это Дот. Она обращается к Джорджу, принимая его за своего возлюбленного, со словами благодарности за все, что он сделал для нее, когда они были вместе. Стараясь подбодрить художника, она напоминает, что важны не чужие оценки твоей работы, а собственное видение. «Иди вперед» (Move On) — напутствует она его. — Делай то, что считаешь нужным, не оглядываясь назад и не заботясь о будущем«.

Джордж просит Дот помочь ему прочесть слова, оставленные ею в учебнике. «Но ведь это твои слова, Джордж, — удивляется женщина. — Ты так часто бормотал их, когда работал... Порядок. Эскиз. Контраст. Композиция. Баланс. Свет. Гармония». Под эти звуки на сцене появляются фигуры людей с картины Сёра, выстраиваясь в хорошо известную композицию и демонстрируя красоту произведения искусства, оставленного после себя художником («Воскресенье (Реприза)» (Sunday Reprise)).

Наваждение проходит, фигуры исчезают, а окрыленный Джордж самостоятельно читает последние слова великого предка: «Белый, чистый холст. Его любимое сочетание... Так много возможностей».

Реакция критиков на мюзикл была прохладной. Даже известный ценитель творчества Сондхайма критик Фрэнк Рич в своей первой рецензии был весьма сдержан. Только позднее он изменил свое мнение и опубликовал серию исключительно хвалебных рецензий, которые подогрели интерес публики к мюзиклу и помогли ему продержаться на Бродвее дольше, чем можно было ожидать.

Шоу номинировалось на «Тони» в десяти категориях, но победило лишь в двух второстепенных — за сценический и световой дизайн, уступив по всем статьям мюзиклу Джерри Хермана (Jerry Herman) и Харви Фирнстайна (Harvey Fiernstein) «Клетка для чудаков» (La Cage aux Folles).

Несмотря на неудачу с «Тони», другие престижные награды не обошли спектакль. Он был награжден премией Отдела Драмы (Drama Desk Award), премией Нью-Йоркского Общества театральных критиков (New York Drama Critics Circle Award) и премией Внешнего Общества критиков (Outer Critics Circle Award) как лучший мюзикл года, а также — что в случае с мюзиклами происходит крайне редко — Пулитцеровской премией в категории «Драма» (1985), присуждаемой в основном литературным произведениям.

Всего на Бродвее было сыграно 604 представления, и 13 октября 1985 года шоу закрылось, так и не окупив себя в финансовом плане.

Судьба оригинальной лондонской постановки оказалась также противоречивой. В Уэст-Энде мюзикл был впервые поставлен в 1990 году режиссером Стивеном Пимлоттом (Steven Pimlott) с Филипом Куастом (Philip Quast) и Марией Фридман (Maria Friedman) в главных ролях. Он был сыгран 117 раз и завоевал две награды имени Лоуренса Оливье — как лучший новый мюзикл и за лучшую мужскую роль. Тем не менее компакт-диск с оригинальным лондонским составом было решено не издавать, хотя запись и была осуществлена.

Наибольший успех мюзиклу принесла его вторая постановка в Лондоне. В ноябре 2005 года шоу открылось в небольшом театре Menier Chocolate Factory, по расположению и вместимости относящемся к офф-Уэст-Энду. Режиссером выступил Сэм Бантрок (Sam Buntrock), главные роли исполнили обладатель премии имени Лоуренса Оливье Дэниель Эванс (Daniel Evans) и актриса Анна Джейн Кэйси (Anna Jane Casey). Постановка сразу же удостоилась самых восторженных рецензий лондонских критиков, а зрительский интерес к ней был настолько велик, что на следующий год спектакль перенесли в более крупный уэст-эндский театр — Wyndham’s. Премьера восстановленной версии в Уэст-Энде прошла 23 мая 2006 года с Дэниелем Эвансом в роли Джорджа. Анна Джейн Кэйси не смогла принять участие в постановке, и вместо нее роль Дот/Мари исполнила актриса Дженна Расселл (Jenna Russell). Хотя показы продлились лишь до 2 сентября 2006 года, на этот раз мюзикл получил давно заслуженное признание, собрав пять премий Лоуренса Оливье — как выдающаяся постановка мюзикла, за лучшую мужскую роль, лучшую женскую роль, лучший сценический дизайн и лучшее световое оформление. Это был настоящий триумф, так как конкурентами «Воскресенья» в этих категориях были такие яркие произведения, как новые мюзиклы «Злая» (Wicked), «Спамалот» (Spamalot), «Авеню Кью» (Avenue Q), восстановленные мюзиклы «Эвита» (Evita), «Звуки музыки» (The Sound of Music) и др.

С 21 февраля 2008 года постановку Сэма Бантрока можно увидеть на Бродвее. Главные роли в ней, по соглашению с американским профсоюзом актеров Equity, вновь исполняют Дэниель Эванс и Дженна Расселл.

На компакт-дисках выпущено две записи мюзикла — оригинального бродвейского состава и лондонского состава 2006 года. Видеоверсия оригинальной бродвейской постановки 1984 года была показана по американскому телевидению и впоследствии издана на VHS и переиздана на DVD.

В целом судьба мюзикла сложилась более чем удачно. Кроме Бродвея и Уэст-Энда он был поставлен в ряде стран, включая Австралию, Канаду, Испанию и др., а также регулярно исполняется в региональных театрах США и Великобритании. Песни Sunday in the Park with George, We Do Not Belong Together, Sunday, Putting It Together, Children and Art, Move On и другие часто звучат в концертных программах и на сольных альбомах известных исполнителей. Putting It Together, кроме того, вошла в состав и дала название музыкальному ревю по песням Сондхайма, исполнявшемуся на Бродвее в 1999–2000 годах и выпущенному на видео.

Что же касается мюзикла «Мы едем, едем, едем» (Merrily We Roll Along), чуть не сломавшего карьеру Стивена Сондхайма, то после провала на Бродвее он все же нашел путь к сердцам публики, однако пока по другую сторону Атлантического океана. В 2000–2001 годах шоу с успехом шло в Лондоне, где было отмечено премией Лоуренса Оливье как лучший мюзикл сезона (в одной из главных ролей в нем дебютировал малоизвестный в ту пору Дэниель Эванс, получив за нее первого «Оливье»). Сондхайм признается, что увидеть Merrily We Roll Along вновь на бродвейской сцене до сих пор является его большой мечтой. Возможно, она когда-нибудь исполнится, и это недооцененное на родине авторов произведение, как и «Воскресенье в парке с Джорджем», займет подобающее ему место в истории американского и мирового музыкального театра.

«Воскресный день на острове Гранд-Жатт» — одно из самых значительных полотен Сёра, на создание которого у художника ушло два года (1884–1886). Днем Сёра делал зарисовки на Гранд-Жатт, а вечером переносил их на холст, используя придуманную им «пуантилистскую» («точечную») технику письма. Выставленный на восьмой (последней) выставке импрессионистов, «Воскресный день» произвел настоящую сенсацию. Сёра объявлили мессией нового искусства и основателем неоимпрессионизма. Критики, анализируя картину, говорили о публичном одиночестве человека, об издевательстве над лицемерными общественными нормами, но сам Сёра не желал вдаваться в метафизические тонкости. Художник был лаконичен. — Я применил здесь, —заявлял он — свой метод, вот и все.