В 2008 году британскому композитору и лорду Эндрю Ллойд-Уэбберу исполнилось 60 лет. Прошел год, и неизвестные российские продюсеры решили отметить это важное событие в Москве и Санкт-Петербурге.
В столице «Эндрю Ллойд-Уэббер Гала» принимал Московский международный дом музыки. О престижности мероприятия говорила цена билетов — от 2000 до 8000 рублей. С учетом этого обстоятельства сетовать на неоправданно высокую стоимость программки не приходилось: сложенный вдвое лист формата А3, оформленный в духе аляповатого бумажного спама, который нам регулярно и бесплатно бросают в почтовые ящики, достался мне всего за каких-то 200 р. Ну а будь я фанатом лорда, я бы смирилась с расходами уже хотя бы потому, что в программке знаменитый британец назван ни больше ни меньше как «великим английским композитором».
Организаторы концерта подготовили зрителям поистине изысканную подборку музыкальных номеров, охватывающую все самые заметные работы композитора — от «Иосифа и его цветных одежд (Joseph And His Amazing Technicolor Dreamcoat)» до «Женщины в белом (The Woman In White)». Лучшей рекламы лорду, который уже очень скоро приедет к нам в Москву на «Евровидение», где его песню будет исполнять певица Джейд, не придумаешь.
Замечательный состав артистов, заявленных в концерте, возглавила Лариса Александровна Долина. Ей в поддержку позвали звезд отечественных мюзиклов Теону Дольникову, Екатерину Гусеву и Елену Чарквиани. Еще одним украшением женской команды стала звезда романса Нина Шацкая. Мужскую половину представляли молодой тенор из московской «Новой Оперы» Хачатур Бадалян и актер мюзикла «Красавица и Чудовище» Игорь Портной. В концерте также участвовали два вокальных ансамбля — «Прайм-Тайм» и знаменитый Хор Турецкого, а также два хоровых коллектива — Большой Детский хор имени В. С. Попова и Государственная Хоровая Капелла России имени А. А. Юрлова. Венчал этот впечатляющий список симфонический оркестр «Новая Россия» под управлением самого Юрия Башмета...
Как видите, ничто не предвещало...
Праздник в честь дня рождения великого композитора начался уже с выхода оркестрантов. К моему удивлению, женская половина «Новой России» была одета в разноцветные платья и напоминала подружек невесты на свадьбе. Такая несерьезная одежда как-то не очень совмещалась с величием композитора, чью музыку они собирались исполнять, но определенно оживляла картинку.
Открывал гала-концерт объявленный на корявом английском номер The Jellicle Ball. Конечно, никто не собирался исполнять эту
Чтобы разогреть публику еще больше, вторым номером поставили арию Superstar из рок-оперы «Иисус Христос — Суперзвезда». Ее исполнял Игорь Портной, он же Дин-Дон из «Красавицы и Чудовища». Я и раньше знала, что роль часов-зануды не дает этому артисту показать все, на что он способен. А между тем, много лет назад Портной играл Иуду в том самом моссоветовском «Иисусе», а затем работал в Штатах в музыкальных постановках. Из всех участников вечера он должен был знать (и как выяснилось позднее, знал) о мюзиклах больше всех. Тембр и манера у Игоря Портного оказались весьма специфическими, но вполне подходящими для Иуды.
А затем в прекрасном желтом платье до пят на сцене появилась неувядаемая Лариса Долина, и оркестр заиграл лирическое вступление к арии Марии Магдалины. Артистка запела... Нещадно расходясь с оркестром, снабжая почти народную в нашей стране песню джазовыми мелизмами и рифами (по-русски — вокальными украшениями импровизационного характера) и перевирая английские слова. Собственно, этот же подход Лариса Александровна применяла ко всем произведениям, исполняемым ею на концерте.
Я вообще-то джаз люблю. И если бы мероприятие, в котором Долина была основной звездой и приманкой, называлось «Лариса Долина Гала» или артистка выступала бы с программой джазовых обработок мюзикловых стандартов, я бы не протестовала против вольного обращения с музыкальным текстом. Но концерт был посвящен композитору Эндрю Ллойд-Уэбберу, и я ждала трогательную в своей простоте балладу женщины, оказавшейся на любовном перепутье. Ларисе Долиной было не до композиторских намерений и уж точно не до стихов Тима Райса. Она была увлечена собой в пении и внешней стороной музыки.
Завершала блок, посвященный рок-опере «Иисус Христос — Суперзвезда», знаменитая «Гефсимания», которую исполнял Игорь Портной. Может быть, его интерпретации и не доставало тонкости, но все же это была попытка прожить материал, передать смену состояний — от душевных метаний до отчаяния и мрачной решимости — и по-своему Портному это удалось.
В начале следующего номера — песни Сlose Every Door из «Иосифа» — дирижер (Башмета сменил Евгений Бушков) и певец (Игорь Портной) разошлись во мнении относительно темпа, в котором эту вещь следует исполнять. В результате задуманная как довольно спокойная, песня прозвучала суетливо. Характерный тембр Игоря для этого произведения, на мой взгляд, не очень подходит, а вот детский хор Попова звучал вполне аутентично.
Затем на сцену вышла прелестная Теона Дольникова, только что вернувшаяся из Питера, где она выступала в двух аналогичных концертах. Сверяясь с бумажкой, она проникновенно исполнила песню Unexpected Song из мюзикла Tell Me On A Sunday. Как обычно, Теона продемонстрировала безграничные возможности своих луженых связок — не всякий сможет петь так надсадно довольно высокую для эстрады тесситуру, в которой написана песня Ллойд-Уэббера. Впрочем, что меня всегда подкупало в Теоне, так это какая-то обезоруживающая искренность исполнения. Поэтому на временами небрежное отношение к вокальной линии, а также на руку, прижатую к уху (вероятно, Теона плохо слышала себя за оркестром), я постаралась закрыть глаза.
Следующей композицией была увертюра к мюзиклу The Beautiful Game. Начало было немного неловким, но затем усилиями Евгения Бушкова оркестр втянулся в ирландские ритмы этой музыки. К слову, в отличие от Башмета, Бушков вел себя на сцене активно и не скрывал определенной увлеченности исполняемым материалом.
Увертюра отзвучала, и на сцене появились Екатерина Гусева и Хачатур Бадалян с номером I Believe My Heart из «Женщины в белом». К сожалению, эта пара страдала очевидным несовпадением вокальной подготовки и подачи, и более громкий и звучный певец Бадалян не сделал ничего, чтобы подстроиться под партнершу.
А затем пришел черед Ларисы Долиной и Memory.
Казалось бы, уж за эту балладу можно было быть спокойной. Певица когда-то исполнила ее на сцене МДМ, в те времена, когда там шли «Кошки», и произвела фурор. Ария Гризабеллы невероятно подходит тембру и темпераменту Ларисы Долиной. Но нет — и тут Лариса Александровна не переставала смещать акценты и импровизировать текст. А финальную ноту, которую исполнительница роли Гризабеллы в московской постановке Елена Чарквиани брала и держала на пиано, заставляя зал затаить дыхание, Долина перевела в безвкусное завывание. Неужели эта ария настолько плоха, что к ней еще надо было что-то добавлять?
После Memory последовала инструментальная интерлюдия, озаглавленная как Aspects of Aspects — то ли попурри, то ли увертюра из мюзикла «Лики любви (Aspects of Love)», а затем снова появился Игорь Портной, на этот раз в сопровождении шикарной Елены Чарквиани. Им предстояло исполнить не самый оригинальный по музыке, но довольно заводной номер One Rock’n’Roll To Many из мюзикла «Звездный Экспресс (Starlight Express)». Мюзикловые профи дурачились и старательно зажигали, однако оркестр играл рок с такой самоотдачей, что расслышать, что там поют вокалисты, можно было с трудом. Впрочем, даже в таком виде это было совсем неплохо.
Следующий номер — песню Wistle Down The Wind из одноименного мюзикла — пела Теона Дольникова. К сожалению, на этот раз певица была не совсем уверена не только в тексте, но и в музыке. Теона начала в своем собственном темпе, и на минуту мне показалось, что оркестр не сможет ее поймать. Темп был вялый, и легкая, оптимистичная песня прозвучала безумно занудно и однообразно.
А затем последовал финал первого действия — песня No Matter What. Я уже думала, что меня этим вечером ничто не сможет расстроить. Вокальному ансамблю «Прайм-Тайм» (дюжина мальчиков и девочек) это удалось. Сначала заголосил солист, почти пародийно изображая участника бойз-бенда. Мне стало страшно, что он будет запевать все куплеты. Его сменила блондинка, сопрано. Она заставила меня вспомнить о группе «Мираж». Девушке старательно подпевала на несколько голосов теснившаяся на авансцене небольшая толпа из остальных участников группы, но коварная аппаратура усиливала голоса артистов очень избирательно, так что крутизну многоголосия и мастерство певцов оценить было крайне затруднительно... Когда последний аккорд растаял в тишине зала, я рванула к выходу... Подышать...
Второе действие началось с довольно проникновенного исполнения оркестром под руководством Башмета сюиты на мелодии из мюзикла «Бульвар Заходящего солнца (Sunset Boulevard)». Правда, финал композиции оказался несколько скомканным — маэстро явно не ожидал, что это — конец номера.
На сцену вышел Хачатур Бадалян — исполнять заглавную песню Sunset Boulevard. Если бы меня спросили, какие мюзикловые арии подойдут артисту с академической постановкой, мне бы никогда не пришло в голову назвать Sunset Boulevard или быструю и очень ритмичную песню Че And The Money Kept Rolling In (And Out) из мюзикла «Эвита», которую также исполнял Хачатур. Ну вот, теперь я знаю, как звучат эти мюзикловые хиты в исполнении оперного тенора. Почти так же, как могла бы прозвучать стретта Манрико из «Трубадура» Верди в исполнении Антонио Бандераса.
К счастью для Хачатура Бадаляна, мало кто в нашей стране знаком с оригиналами. Никто ничего не понял.
После Хачатура снова пришла очередь Теоны Дольниковой. Ей досталась чудесная песня из «Бульвара Заходящего солнца» — As If We Never Said Good Bye. Тут все также было без неожиданностей: певица вступила в своем темпе, оркестр, поднапрягшись, поймал ее, и Теона проникновенно запела о чем-то, понятном только ей. По мере развития песни Дольникова вошла в раж, и финал прогремел мощно и даже яростно. Публика рыдала от восторга.
Ну а затем прозвучал номер, ставший лично для меня апофеозом вечера — Dont’ Cry For Me, Argentina из мюзикла «Эвита». Исполняла ее, как вы догадываетесь, Лариса Долина. Я уже была готова перестать придираться к народной артистке и оставить за ней право интерпретировать творчество лорда Ллойд-Уэббера по-своему, но на этот раз Лариса Александровна пошла дальше и просто заменила уже ставшую канонической мелодию запева своей. На прозрачный аккомпанемент Ллойд-Уэббера Лариса Александровна наимпровизировала нечто непередаваемое, не моргнув глазом и ни на минуту не растеряв своего апломба. К счастью, припев был пройден благополучно, и Долина вовремя вступила во втором куплете. Но расслабляться было рано. Творческий гений российской дивы снова вступил в игру, и Лариса Александровна сочинила еще одну бессмертную мелодию. А затем очень красиво запела капелла Юрлова, и я поплыла на волнах прекрасной музыки... Долина успешно повторила припев... Но ее опять поджидал речитатив! И снова артистка не растерялась. Чтобы закрепить свою победу, она еще немного попела на фоне оркестрового проигрыша, где вообще-то должна была бы молчать, и зал взорвался овациями. Я подумала: «Слава богу, Эндрю Ллойд-Уэббера нет в зале. Не откачали бы».
Звезда удалилась за кулисы. Вышел Хачатур Бадалян и воспроизвел практически без запинки скороговорку Че And The Money Kept Rolling In (And Out). Певец уже исполнял этот номер в Питере и чувствовал себя более-менее уверенно. Пока он старательно выпевал синкопы и триоли, а хор и оркестр энергично ему помогали, я потихоньку приходила в себя.
А затем на сцене материализовалась невероятной красоты женщина в красном по имени Нина Шацкая. В сопровождении дочери Юрия Башмета Ксении и виолончелиста из оркестра она запела песню You Must Love Me, специально написанную Ллойд-Уэббером и Райсом для экранизации мюзикла «Эвита». Первые такты показали, что Нина Шацкая слышала эту песню в исполнении Мадонны, последующие — что она ничего не вынесла для себя из услышанного. Ее интерпретация мало походила на предсмертный монолог, интонационно напоминая другой хит — «Я ехала домой». Возможно, трагический контекст Нина Шацкая решила передать с помощью свободной от микрофона руки, которой она исполняла танец умирающего лебедя. Справедливости ради скажу, что когда певица переставала манерничать, она издавала звуки, очень напоминающие фирменный мюзикловый вокал.
Шоу продвигалось к финалу. Начало конца должна была ознаменовать увертюра из «Призрака Оперы». Вышел Юрий Башмет и стал старательно перекладывать ноты у себя на пюпитре. Обернувшись к недоумевающей публике, мэтр таинственно заявил, что тянет время. Затем прожекторы осветили разноцветным светом серебристые трубы органа, и он зазвучал, тембром своим напоминая полифонический рингтон. Когда раздалось оркестровое тутти, мое сердце екнуло — вспомнилась далекая юность, когда эта музыка была inside my mind. Второй раз сердце екнуло, когда внезапно музыка остановилась. Ну, понятно, я-то знаю, что композитором так и задумано, но публика в зале могла быть не в курсе... Положение спас Башмет, который снова вступил в общение с аудиторией и заявил, что теперь мы ждем певицу.
Вышла Лариса Долина в коротком сверкающем платье с глубоким декольте. За ней присматривал Хачатур Бадалян. И они запели — да, именно то, что вы думаете, — тот самый дуэт.
Довольно скоро стало понятно, что в паре Долина/Бадалян доминирует Лариса Александровна. Я ждала, что она закричит Sing my angel of music!, однако это сделал Хачатур. Видимо поняв, что Сары Брайтман из нее не получится, Долина решила изобразить Тину Тернер. Последовала разнузданная, дьявольская импровизация, полная крутых виражей и пассажей, завершившаяся экстатическим ревом где-то в районе второй октавы. Те, кто ждал верхнее ми и не дождался, наверное, были страшно разочарованы, но судя по реакции зала, таких было меньшинство.
Я же сначала недоумевала, потом плевалась, а потом пришла к выводу, что на моих глазах родилась самая безбашенная версия дуэта Кристины и Призрака из всех, что мне приходилось слышать в моей жизни — в стиле треш-панк-рок.
До конца концерта оставалось еще четыре номера...
Вышла Нина Шацкая и томно пропела песню Learn To Be Lonely, звучающую на финальных титрах киноверсии «Призрака». Затем последовал дуэт All I Ask Of You c нежной Екатериной Гусевой и неутомимым Хачатуром Бадаляном, после чего пришло время звездного Хора Турецкого.
Девять мужчин исполнили песню, которую в мюзикле исполняет один, — The Music Of The Night. Музыку ночи разъяли на множество кусочков, один из которых достался Константину Кабанову, когда-то игравшему в мюзиклах «Норд-Ост», «Ромео и Джульетта», «12 стульев» и MAMMA MIA! Он пропел отмеренные ему две строчки прекрасным голосом, расширенным и углубленным реверберацией, и я стала думать о хорошем. Когда дело дошло до Сlose your eyes... вступило доселе никак не проявлявшее себя левое крыло знаменитого коллектива. Сначала зазвучал нервный теноровый голос, который неожиданно сменился контр-теноровым писком. Я напряглась. Напряжение мое только увеличилось, когда я услышала, что сосед этого исключительного солиста тоже... такой... Чтобы у вас не сложилось впечатление, что я ненавижу и не понимаю мужчин, поющих женскими голосами, скажу: я их люблю. Но более неуместных для чувственной арии Призрака тембров нельзя было придумать. Симпатичный ансамблевый номер был разом низведен до капустника.
От финала — одноходовой песни Love Changes Everything из Aspects Of Love — я уже вообще ничего не ждала, только удивилась, что ее будут исполнять Портной и Чарквиани, а не Лариса Александровна. И тут меня ждал он — сюрприз. Лена и Игорь спели этот «шедевр» из мюзикла «Лики Любви» с таким подъемом и радостью, что я снова начала верить в добро, профессионализм и вкус. За что Елене Чарквиани и Игорю Портному низкий поклон.
Да, это был поразительный концерт — на редкость сырой и неотрепетированный. Остро ощущалось отсутствие музыкального руководителя, который поработал бы с оркестром и певцами над стилем, выразительностью и темпами, объяснил бы Ларисе Александровне, почему конкретно в этой программе не стоит выпячивать свое вокальное эго, а следует подумать о других вещах. Ведь песни Ллойд-Уэббера — это не просто поп-хиты, а театральная музыка. Специалист наверняка по-другому распределил бы номера, чтобы, например, тенору Бадаляну не пришлось исполнять неформатный для его голоса материал. Не помешал бы и человек, который помог бы артистам освоить английский текст и произношение, а еще лучше — талантливый переводчик, чтобы хиты Эндрю Ллойд-Уэббера прозвучали на языке зрительного зала, а не на иностранном. И конечно, программе не хватало режиссера. А Московскому международному дому музыки, как минимум, нужно разобраться со своей звуковой аппаратурой, а как максимум — избегать халтуры, даже осененной такими фамилиями, как Долина, Башмет и Ллойд-Уэббер.
апрель 2009 года
