Признаться, известие о том, что Свердловская музкомедия взялась за постановку «Обыкновенного чуда», вызвало некоторые опасения: удастся ли театру уйти от сравнения с легендарным фильмом М. Захарова, который стал эталоном постановки пьесы? Не ждет ли свердловское «Чудо» судьба спектакля-эпигона, бледного подобия кинематографического шедевра?
Обыкновенное чудо
музыка: Геннадий Гладков
либретто: Юлий Ким по одноименной пьесе Евгения Шварца
где: Свердловский академический театр музыкальной комедии, Екатеринбург
когда: 28 июня 18.30
стоимость билета: 600 руб.
почему решили пойти: любимый с детства фильм Марка Захарова, а также любопытство — что получится в сравнении с московской версией мюзикла и вообще что получится.
о чем мюзикл: Семь лет назад волшебник шутки ради превратил молодого медведя в человека. Превратиться обратно в медведя он сможет, если в него влюбится и поцелует его принцесса. И вот волшебник хочет поговорить со своей женой о любви, о том, что любовь делает невозможное возможным. В дом волшебника приходит медведь, а вскоре заглядывает в гости король со всей своей свитой и принцессой. Принцесса, в отличие от своего папы-короля — тирана и деспота, — милая, славная девушка. Медведь и принцесса, конечно, влюбляются друг в друга. И в конце спектакля медведь ее поцелует. Но останется человеком, потому что любовь опровергает все законы. Пересказ сюжета немногое говорит о содержании философской пьесы-сказки Евгения Шварца, который рассуждает и о любви, и о трусости, и о власти и о многом-многом другом. Спектакль честно пытается передать все смыслы пьесы.
Сразу скажем, что опасения оказались беспочвенными. Приглашенные театром московские гости, режиссер-постановщик Д. Белов и художник-сценограф Ю. Хариков, с первой сцены спектакля раскрывают перед зрителем мир причудливый, красочный и в чем-то детский, своей условностью напоминающий скорее советские фильмы-сказки, фирменный стиль Т. Бертона или японский театр кабуки. Фантастические многослойные костюмы, стилизованный грим персонажей (под которым не всегда можно узнать актеров), грандиозная сказочная декорация, совершенно преобразившая сцену театра, в первые же минуты спектакля заставляют забыть о сравнениях, всматриваться, вглядываться, любоваться — и верить в ту реальность, которая рождается на твоих глаза. И условный сказочный мир — тут происходит обыкновенное театральное чудо — оказывается живым и настоящим, ты забываешь о его условности, сопереживаешь героям и чувствуешь вместе с ними. А философский текст сказки Е. Шварца делает спектакль умным, глубоким, в чем-то грустным, где-то — по воле Ю. Кима — откровенно стебным.
Сделанная для спектакля инструментальная аранжировка А. Пантыкина «сглаживает» разницу между «старыми» хитами фильма и новыми музыкальными номерами, написанными Г. Гладковым для мюзикла. Со сцены звучит полноценный музыкальный текст, целостный и ровный. Хотя в спектакле достаточно много драматических сцен, не возникает ощущения вставных вокальных номеров, перед нами — мюзикл.
Крепкий профессионализм и щедрая выдумка режиссуры Д. Белова почти не позволяет действию «провисать» — разве что в начале второго акта возникают некоторые длинноты, но с середины его смотреть вновь становится захватывающе интересно. Может быть, и следовало бы пожертвовать некоторыми сценами ради целого, но как отказаться от лирической сцены Эмиля и Эмилии, сольного номера Охотника — и потому «длинноты» прощаешь. Просто радуют — как ребенка — двухметровый деревянный конь, на котором приезжает Король со свитой, и маленькая деревянная лошадка Медведя; гигантское яйцо, из которого Трактирщик приготовит настоящую «охотничью» яичницу полтора на два метра, и многие-многие другие «придумки», открытия, детали. Кажется, что режиссер с художником с увлечением, с азартом, порой не в силах остановиться разглядывали и запечатлевали этот фантастический мир, живущий как будто помимо их воли, сам по себе. Мне кажется, что созданная на сцене театральная и в то же время живая сказочная реальность, в которую веришь, стоит дорогого. Как и положено в мюзиклах, в анонсах говорят о том, что способно поразить зрителя — стразы Сваровски на заднике, переливающееся звездами ночное небо, — и это тоже один из ингредиентов создания мюзикального шоу (как люстра в «Призраке оперы» или самолет в «Норд-Осте»), но ничего в этом спектакле не делается только ради рекламы.
Раз мы заговорили о «Норд-Осте», следует сказать, что театр пригласил для постановки хореографии Е. Богданович, работающую с нордостовцами — и никогда еще балет музкомедии не выглядел столь профессионально и не «отплясывал» с таким задором. Хореографические номера сделаны с редкой выдумкой, иные сами по себе способны стать легендой (например, очень смешной и очень артистичный номер с палочками-«чесалками», которыми почесываются страдающие от дорожных лишений и отсутствия мыла дамы под предводительством Эмилии).
Труппа свердловской музкомедии, увенчанной «Золотыми масками» именно за мюзиклы, выглядит в этом спектакле превосходно и — это новое — необычно для себя. Мне кажется, что проблемой театра, работающего и в жанре оперетты, и в жанре мюзикла, всегда было различие в органике существования на сцене старшего и среднего состава, выросшего на материале оперетты, и молодых актеров, выпускников К. Стрежнева, который уже не первый год набирает в ЕГТИ курс «музыкальный театр». В «Обыкновенном чуде» эта стилистическая разница практически не видна, все актеры существуют в предложенных обстоятельствах мюзикла равно органично.
Хочется выделить некоторые актерские работы, хотя «удались» — на мой взгляд — практически все персонажи. Необычную для себя роль сыграл острохарактерный актер П. Дралов, традиционно исполняющий «негодяйские» роли, — его Волшебник одновременно выдумщик-провокатор и мудрец, выглядящий порой гротесково в своей маске с длинным носом, пришедшей из комедии дель арте, порой — без маски и без парика, скинувшим личину, грустным философом и бесконечно любящим свою жену мужчиной. Знаменитая фраза Волшебника из финала пьесы, объясняющая, зачем он придумал эту историю, не звучит в спектакле, но история любви Волшебника оказывается тем самым глубинным подтекстом, который делает спектакль сказкой для взрослых. Нежна, трогательна, поэтична Хозяйка М. Виненковой. Молодые герои — Принцесса Ю. Дякиной и Медведь Н. Турова — искренни, героичны и голосисты. Хорош Король (А. Копылов), умудряющийся быть чем-то похожим на Е. Леонова и в то же время не копирующим его. Не самая главная, но мастерски сделанная роль грустного шута Премьер-министра (В. Смолин) тоже выделяется, запоминается, важна в спектакле. Фееричен Министр-администратор И. Ладейщикова — тут актеру, конечно, много помогает гротескный костюм.
Не превращая отзыв в совсем хвалебную рецензию, хочу все-таки сказать, что спектакль, на мой взгляд, удался. В целом это какая-то иная «мюзикальная» планка — более трудная, высокая, «рисковая» в силу известности материала — нежели те, которые Свердловский театр музкомедии «берет» вот уже много лет. И эту планку замечательный коллектив, работающий над спектаклем, на мой взгляд, также успешно «взял». Остается пожелать «Обыкновенному чуду» в Екатеринбурге доброжелательной критической и счастливой зрительской судьбы и долгих лет жизни.
